Визариум. Проникновение миров
Шрифт:
Ярослав приподнял бровь, но переспрашивать не стал.
– Кажется, я понял, – произнёс. – Это место, где реализуются человеческие страхи. Все эти чудовища – суть порождения нашего подсознательного…
Он не договорил, смех старика оборвал его.
– Какой вопиющий, я бы сказал махровый, антропоцентризм! Всё с точностью до наоборот, друг мой. Человеческие страхи – порождения этого мира, его отражение в Яви. Твари, которых вы видели, живее, чем мы с вами. Один неверный шаг, и… – Он внезапно вскочил. – Мясо подгорит!
Злата как раз вышла из умывальни, когда старик принёс и водрузил на стол миску.
– Ничего
Девушка покривилась, но вилку взяла. Ярослав тоже не допытывался, какие навьи зверушки пошли на жаркое. Достаточно того, что вкус у мяса вполне приемлемый. Не жёсткое, в меру прожаренное, а недостаток соли заменяли какие-то специи, оставляющие едва уловимое лимонное послевкусие. Проглотив первый кусок, он понял, насколько голоден. Лишь когда миска опустела на две трети, спросил у Некроманта:
– Вы можете больше рассказать об этом месте? Этот дом, посёлок, – откуда они? И… те люди внизу?
– Извольте, расскажу. Тёмные ритуалы не придуманы, они родились из понимания сути взаимосвязи миров. Например, этот посёлок когда-то сгорел во время лесного пожара. Он считался заброшенным, хоть в нём ещё жили шесть стариков. Они погибли страшной смертью в огне, – такой себе естественный тёмный ритуал. В итоге посёлок провалился в Изнанку. Что касается добычи Арахны… Иногда в грани между мирами возникают «промоины». Твари чувствуют, где и когда они появляются, и пользуются этим для охоты. Увы, мы, люди, такой способности лишены.
– Но вы же колдун, некромант! – воскликнула девушка. – Вы же выведете нас отсюда?
Старик внимательно посмотрел на неё.
– Мои ритуалы в Изнанке не действуют. Но теперь нас трое, и я что-нибудь придумаю. Для начала вам надо отдохнуть, восстановить силы. В доме есть спальня с большой кроватью, можете воспользоваться. Я всё равно сплю в кабинете.
Кровать в самом деле оказалась довольно широкой полуторкой. От постели шёл лёгкий запах гари, но выглядела она вполне чистой. Во всяком случае, при свечном освещении. Злата, не стесняясь присутствия мужчины, стянула штанишки-капри, сняла блузку. Ярослав покосился на неё, уточнил:
– Вдвоём на кровати поместимся или мне на полу укладываться?
Девушка фыркнула.
– Поместимся. Но если ты рассчитывал на секс, то сегодня я – пас. Настроения нет.
На секс Ярослав как раз не «рассчитывал», наоборот. Хотел наконец-то спокойно обмозговать собранную информацию: Изнанка, ритуалы, твари… Однако усталость, перипетии дня и сытный протеиновый обед-ужин внесли коррективы. Сам не заметил, как заснул. А проснулся оттого, что его настойчиво трясли за плечо.
– Ярик, принеси мне стаканчик воды, пожалуйста! – жалобно попросила соседка.
– Ярослав, – буркнул он, напоминая.
Покряхтел, встал. Зажёг свечу, босиком, в одних трусах пошлёпал в гостиную. Увы, надежды не оправдались, Некромант убрал со стола всё, включая графин. Пришлось идти на кухню.
Здесь тоже обставлено было по-простому: стол, табурет, полки и шкафчики на стенах, деревенская печь, у противоположной стены – буфет. Ярослав поднял свечу повыше, пытаясь сообразить, где хозяин держит воду. Взгляд зацепился за мусорное ведро в углу за печкой. Что должно лежать в мусорном ведре, если на кухне готовят только мясо? Ясное дело – кости! Именно они там и были.
Ярослав резко обернулся, ощутив взгляд на затылке. В дверях кухни стоял Некромант, тоже со свечой в руке. Открыл было рот, желая что-то сказать, но не успел. Ярослав схватил с полки мясницкий нож, подскочил к старику, сгрёб в кулак ворот рубахи, тряхнул:
– Жаркое, говоришь? Из людей? И нас в ловушку решил заманить?
Некромант покосился на лезвие ножа, играющего перед его лицом, просипел:
– Не заманил, а вытащил вас из ловушки! Мясо – да, человечина. Это добыча Арахны, она запасливая и тупая, не помнит, скольких впрок заготовила. А им какая уже разница, кто их съест? Давай, убей меня, отплати злом за добро. В этом мире так и положено. Примешь его правила, навсегда в Изнанке останешься.
Он не пытался вырваться, смотрел вызывающе. Ярослав помедлил, убрал нож, отпустил ворот старика.
– Рассказывай, – потребовал. – Что ты знаешь об этом мире? Зачем спас нас, «доброе дело» сделал?
Некромант рассказал. Он не случайно называл этот мир «изнанкой». Явь и Навь – две стороны одного целого, связанные круговоротом нематериальной субстанции, которое человечество привыкло обозначать словами «зло» и «добро». На одной приходящее с Изнанки зло обращалось в добро, на другой – наоборот. Это превращение питало двойственный мир со времён его творения. Так было, так есть, так должно быть. Но теперь равновесие нарушено, зло накапливается. Подобно кислоте, разъедает грань между мирами, и в образовавшиеся бреши его проникает всё больше.
– Я пришёл сюда найти причину. Не стану рассказывать, что я совершил ради этого. Зло, большое зло. Но чтобы вернуться, нужен светлый ритуал, друг мой. Нужно делать добро, оно яд и кислота для этой стороны мира, как зло для нашей. Я помогаю вам, вы помогаете мне. Ты согласен?
Помедлив, Ярослав кивнул. Спохватился, спросил:
– Ты говорил о причине. Ты её нашёл?
– Разумеется.
У Некроманта они провели три дня. Как тот отсчитывает время, Ярослав не понял, просто подчинился установленному хозяином распорядку. Старик большую часть времени проводил, запершись в кабинете, или вовсе покидал дом. При этом гостям не позволял и носа за дверь высунуть, объясняя, что это помешает ритуалу. Верить ему на слово было нелегко, но Ярослав старался, – раз уж пообещал. Единственное, в чём не смог себя пересилить – есть стряпню Некроманта. Сослался на расстройство желудка, оздоровительную голодовку, – хозяин не настаивал. Злата о происхождении мяса не знала, поэтому уплетала за обе щёки. Вопросы добра и зла её мучали куда меньше, чем отсутствие водопровода и электричества.
Некромант разбудил их среди ночи.
– К ритуалу всё готово. Идём! – поторопил.
Однако повёл не к входной двери, – по лестнице на чердак. А когда открыл чердачное окно, оттуда хлынул яркий свет, заставив зажмурить отвыкшие от него глаза.
В небесах Нави солнца не было, но сейчас они сами сияли не менее ярко. И под этими сияющими небесами не было ни дома, ни посёлка, ни горелого леса. Люди стояли посреди ровной как стол пустыни, в середине начертанной на земле пентаграммы. Нет, не пентаграммы – двух пересекающихся треугольников, образующих шестиконечную звезду, в углах которой располагались сложенные из камней пирамидки.