Вижу судьбу
Шрифт:
– Тамара, как же это тебя угораздило?
А она:
– Любимый внучек удружил – «накаркал».
И хотя я очень уважаю и люблю свою свекровь, она мне стала матерью, но не стерпела и сказала ей твердо:
– Никогда больше не говори, что мой сын «каркает»! Господь дал ему дар, не нам это обсуждать.
Толик у меня как пророк: сказал – сбудется. А нравится – не нравится то, что услышал, – дело твое.
Конечно, всем родителям кажется, что их дети – самые умные, самые талантливые, – словом, самые-самые! Порой родительская любовь застит нам глаза. Но я скажу о том, в чем, действительно, у моего старшенького неоспоримые
Как-то мне классная сына рассказывает и смеется:
– Он сказал, что от меня хорошо пахнет, и спросил, как называются мои духи. Я ему говорю: «Толик, зачем тебе это?» – «Я их маме посоветую, – ей пойдет такой запах».
Его учителя называют джентльменом. Откуда это у него? Не знаю. Наверное, в прошлой жизни душа имела такой опыт. Он учится в пятом классе, у него много друзей в школе. Толик у меня мальчик влюбчивый. Если ему нравится девочка, то страдает, просит меня:
– Мама, она такая хорошая: давай мы ей что-нибудь подарим!
– А что?
– Давай твое кольцо подарим?
Ничего ему не жалко. С одной стороны – это хорошо, а с другой – надо учиться понимать и различать людей, чтобы тобой не манипулировали. Помню, была у него влюбленность в восемь лет. Вижу, что мой ребенок страдает. Отец смеется, но я знаю: да, детство, но переживает-то он по-настоящему. Говорю мужу:
– Поехали в гости к этой девочке.
– Да ты что придумала? – отвечает он. – Давай я с ним поговорю, объясню, что это пройдет, отболит, что еще сто таких «любовий» будет.
– Нет, пусть он сам это поймет. А пока у него все всерьез, и я не хочу, чтобы он мучился.
Заезжаем в салон, покупаем красивый букет, духи, приезжаем, знакомимся. Мальчик мой рад, просто светится от счастья. А где-то через полгода прибегает домой:
– Мама, это такая девочка замечательная!
Это он уже о другой. Та любовь прошла. Что поделать: время серьезных чувств у него еще не пришло. Но я учу его быть внимательным к женщине, уважать, понимать ее. Он знает, что женщине надо дарить подарки, нельзя ее обижать.
Мы с мужем шутливо называем старшего сына «экспериментальным образцом»: на нем мы ставили эксперименты по развитию способностей, загружали его без меры, стремясь дать как можно больше. С четырех лет он у нас по репетиторам: и языки, и музыка, и танцы… Помню, как привели его записывать в секцию восточных единоборств, а он так жалобно на меня смотрел:
– А может, все же на флористику?
Потом мы поняли, что слишком рано на него такой груз навалили, и решили, что остальных детей будем по-настоящему развивать с шести лет. Толик сейчас в английской школе изучает английский и немецкий языки, а со следующего года у них будет еще и итальянский. Знает цыганский язык. Ему вообще языки хорошо даются. Помимо занятий с репетиторами по английскому, математике
Детки у нас все крупные, и дома мы в еде вводим для них кое-какие ограничения: поменьше сладкого, мучного, хлеба. А прихожу в школу и вижу: выходит из буфета женщина, несет Толику пирожок. Я ей говорю:
– Не надо!
А она мне:
– Да что вам – жалко? А если ребенок хлеба хочет? Ешь, Толечка, ешь здесь, раз дома тебя голодом морят.
Что тут сказать?.. Мы и по врачам детей водили: может, у них что-то с обменом. Но доктора как только мужа увидят, руками машут:
– Да они же в папу! Это у них гены, конституция такая. Не волнуйтесь: перерастут.
Да, муж у меня большой: ростом под два метра, весит 130 килограммов. Но и душа у него большая. Надеюсь, в этом детки тоже будут в него.
А второй сынок, Миша, у нас упертый. Последнее слово всегда должно остаться за ним.
– Эх, Мишаня, – говорю ему, – трудно твоей жене придется!
Мы его с детства называли «счетовод», «банкир». Все мальчишки чем играют? Машинками, солдатиками, пистолетами. А наш Мишаня – денежками, это его любимые игрушки. У него с малолетства был свой кошелек. Он туда аккуратно деньги складывал: бумажка к бумажке. В банках порой – да все мы знаем! – и то деньги заканчиваются, а уж мы-то простые смертные. Иногда кинешься – нечем за стоянку заплатить.
– Миша, дай сто рублей!
У Миши всегда есть. Бывает, срочно позвонить надо, – а на счету деньги кончились. А у Миши мобильник всегда работает без проблем: уж он-то никогда не забудет счет пополнить. Недавно он нас очень удивил. Задали им в школе сочинение на тему «О чем я мечтаю?», так он написал, что мечтает стать сотрудником милиции. Спрашиваю:
– Сыночек, а почему ты хочешь стать милиционером?
– Я, мам, хочу преступников ловить и хорошим людям помогать. А меня за это будут уважать и любить. Ведь правда?
– Правда, – говорю, – людям надо делать добро, и они к тебе будут хорошо относиться.
– Ты – по-своему делаешь добро, а я буду по-своему…
Миша перешел в третий класс. Он тоже дополнительно занимается по некоторым предметам – не потому, что не успевает, нет. Просто мы приучили сыновей, что они должны знать не только школьную программу, но и гораздо больше. Вместе с братом ходит в спортивные секции, в бассейн, на рисование, тоже занимается цыганскими танцами. И мечтает серьезно заняться баскетболом. Так что мы сейчас в поисках такой спортивной школы, чтобы она не делала ставку на профессиональный спорт, а просто дала ему возможность заниматься любимым видом спорта. Во дворе возле дома мы повесили кольцо, и Миша с мальчишками иногда играет там в баскетбол.
Катюшка – это наш цветочек, который все холят и лелеют, но она прежде всего – папина дочка, папина любимица. У нее в семье особое положение – она принцесса. Мальчишки ее любят и оберегают. Когда она была маленькая, мы подарили ей собачку Микки. Она ее просто обожала, носилась с ней, и страдала-рыдала, когда ее у нас украли… Приходит уставший папа с работы или приезжает из командировки, ложится отдыхать на диван, – Катюшка тут же к нему. Спину ему растирает, массирует, лицо нежно гладит, целует и говорит: