Визионер: Бег за тенью
Шрифт:
Лев перевернул корону и навёл лупой на серебряное звено застёжки. Под увеличительным стеклом явственно проступила изящная монограмма из крохотных переплетённых букв «J» и «F». Редкая находка. До сих пор все вещи, которыми Визионер «одаривал» своих жертв, не имели ни бирок, ни вензелей, ни фабричных клейм. Молодец Вишневский.
— Я навёл справки, — продолжил Лев. — Эта вещь — из парюры* кутюрье Жюля Франка. Он создал её десять лет назад, специально для «Русских сезонов» в Париже, вместе с коллекцией нарядов. Набор уникальный — включает корону, колье, серьги и браслет,
— Жюль Франк… — задумался Митя. — Француз?
— Нет, москвич. Полагаю, что это псевдоним.
— Вот как. А кому гарнитур был продан после показа?
— Набор не продавался. Весь комплект хранится у создателя.
— Ещё любопытнее. Если бы такую редкую вещь украли — он бы наверняка известил полицию.
— Я проверил. Заявлений о краже не было.
— С этим Франком непременно надо поговорить.
— Пока не получится. Месье второго апреля отбыл на две недели в Италию вместе с супругой.
— Чёрт, как не вовремя.
— Здравствуйте, извините! — Соня, запыхавшись, вбежала в кабинет и перевела дыхание. — Я не хотела мешать, но мне Полина телефонировала!
Соня последние несколько дней места себе не находила. Ни Полины, ни её отца опять не было дома, прислуга ничего не знала, а звонить Самарину после прошедшего уклончивого разговора девушка не решалась. А тут с утра нашлась пропажа! Пересилив неуверенность, Софья всё-таки решила сообщить лично.
— Она за город уехала, сказала, что утомилась от постоянного надзора.
— А как мы утомились, — не удержался от сарказма Вишневский.
— Я рад, что с вами обеими всё в порядке, — улыбнулся Митя. — Лев, спасибо, отличная работа, можешь идти.
Последние дни сыщик чувствовал себя измотанным. С Соней вон невежливо совсем пообщался, когда провожал домой от училища. До сих пор неловко. Она-то в чём виновата? Хочет помочь, просто действует по своему усмотрению.
Но происшествие на реке, как ни странно, Самарина растормошило, прогнав мрачное настроение. А находка Вишневского разбудила привычный детективный азарт. Потрясающая зацепка. Корону надо беречь, как зеницу ока. Для кутюрье будет достаточно и детальных фотографий. Побеседовать с ним определённо стоит.
— А это… — Софья подошла поближе и уставилась на корону. — Ещё одна, да?
— К сожалению. Барышня далеко не из высшего света, но, увы…
— Выходит, я направила всех по ложному следу, — расстроилась девушка.
— Ошибки случаются, Соня. Твоё предположение было хорошим, но неверным. Не огорчайся, такое бывает.
— И что теперь?
— Искать дальше. Тебе случайно не известно имя Жюль Франк?
— Модельер? Нет, мы не знакомы и не заказываем у него. Мама говорит, его стиль слишком претенциозный и вычурный.
— Эта корона — его авторства и была на очередной жертве. Вопрос в том, как она туда попала. Это я и собираюсь выяснить. Хочешь помочь?
— Правда? — обрадовалась Соня. — А то ты всё время говоришь, что я действую самовольно.
— Поэтому и предлагаю, пока ты не начала что-то выяснять в одиночку. Когда модельер вернётся в Москву, поедем к нему вместе. Сыграешь роль
— Я пишу быстрее всех в классе.
«Уж лучше пусть будет под моим присмотром», — посчитал Митя. Идея взять Соню с собой возникла спонтанно. Сыщик убеждал себя, что из вежливости нужно реабилитироваться за последнюю неудачную встречу. Любопытно, заметит ли Софья что-то, чего не разглядит он сам? А ещё просто хотелось увидеться вне службы, пускай и по делу. Мысль была внезапной и удивила Дмитрия не меньше, чем невольно вырвавшееся предложение.
Но сначала, конечно, стоит навести справки об этом кутюрье. О предосторожности забывать не стоит, особенно в присутствии симпатичной барышни.
* «Ведьма» — толстая железная лопатка, насаженная на палку, которую используют вместо обувной колодки.
* Дратва — толстая просмолённая или навощённая нитка для шитья обуви.
* Шеврет — вид кожи, выделанной из овечьих и бараньих шкур.
* Хитровка — один из самых криминальных районов Москвы, пользующийся дурной славой.
* Парюра — набор ювелирных украшений, подобранных по качеству и виду камней, по материалу или по единству художественного решения.
Глава 18. В которой самая непробиваемая защита даёт слабину
Кутюрье оказался Евгением Андреевичем. А вот фамилия «Франк» была настоящей.
— Но я предпочёл бы месье Жюль. Так привычнее.
Модельер принял сыщика и Соню в гостиной, где преобладали два цвета — голубой и золото. Каждая деталь интерьера всем своим видом говорила о достатке. Позолоченные рамки зеркал, ручки на тумбочках и комодах, барельефы на стенах. Белоснежный ковёр на полу. Массивная золочёная люстра. Шёлковые портьеры небесного цвета с золотыми кистями. В тон им диван и кресла с лазурной обивкой и гнутыми ножками.
На этом самом диване и восседал в данный момент хозяин дома, выгодно контрастируя со светлым интерьером. Сорокалетний месье Жюль был одет в чёрный, с тонким золотым кантом, бархатный халат поверх домашнего, опять же чёрного, костюма. Фигура подтянутая, русые волосы гладко зачёсаны назад, лицо гладко выбрито, глаза светло-серые, почти прозрачные, руки холёные, с перстнями и браслетами, хороший маникюр.
Софья тщательно фиксировала детали в блокнотик. Дойдя до описания рук, ненароком взглянула на свои. Да уж, у кутюрье и вправду маникюр получше будет.
Своей лощёной рукой модельер рассеянно поглаживал маленькую белую собачку с золотым ошейником, которая устроилась рядом на диване, и внимательно слушал Митю. Собачку Соня даже зарисовала и изумилась про себя, что на тёмном костюме месье Франка нет ни одной белой шерстинки. Умеют же люди быть такими аккуратными.
— Совершенно невозможно, — отрезал кутюрье, когда сыщик закончил свой рассказ. — Парюра находится в моём хранилище. То, что вы обнаружили — жалкая подделка.
Самарин достал фотографии. Снимки сделали чёткие, отличного качества, в том числе крупным планом — застёжку с монограммой. Жюль внимательно их рассмотрел, вглядываясь в детали.