Визит черной вдовы
Шрифт:
Хотя, конечно, эта парочка и не подумает меня компрометировать. Они не станут долго разбираться и просто отправят меня вслед за Пальцевым… Если что — прыгаю вниз. Второй этаж — Катька прыгала с третьего, правда, я не знаю, насколько удачно.
Я стала расчехляться из своих юбок и вдруг опять услышала шорох: он шел откуда-то снизу. Я освобождалась от булавок, когда моя юбка как-то странно зашевелилась, причем независимо от моих усилий! Парча сама по себе совершала волнообразное движение… Да, Танюша!.. Может, ты немного переутомилась? Я вдохнула
Мама дорогая, она чуть не заползла на меня! Я ладонями зажала собственный визг и отскочила в сторону, змея медленно разворачивалась на моих юбках, лежащих на полу балкона. Так, надо срочно куда-то деть эту гадину, а то я все-таки не выдержу и заору. Как бы ее скинуть вниз с балкона? Я даже не знаю, ядовитая она или нет! Но зато знаю, откуда она взялась! Это подарок другой змеи. Эльвиры. Нетушки, я до нее не дотронусь ни за что!
Я огляделась: в углу балкона валялась метелка — очень кстати! Я взяла метелку и… протолкнула свои юбки вместе со змеей в щель между перилами и полом.
Ура! Все это удачно плюхнулось вниз. Теперь под балконом белела в темноте важнейшая часть моего платья, а пресмыкающееся, вероятно, уползло в кусты!
Фух! Ну и ночка выдалась!
Да знаю я, как это вышло: во время нашей небольшой потасовки Федькина подружка слишком настойчиво дергала меня за юбки, а у меня там столько разрезов и складок. Туда можно было беспрепятственно запустить и крокодила. Но где она держала эту змею? Может быть, она их здесь дрессирует?
Однако теперь эта опасность позади! Главное — я в двух шагах от цели: вон оно, заветное окошко! Я сбросила вниз туфли — в любом случае мне туда прыгать, не пойду же я в обход по дому в одних трусиках! Думаю, немецкий консул был бы немало удивлен, встретив меня в таком виде.
Я достала из сумочки подслушивающее устройство и диктофон, подвесила их себе на шею. Телефон Игорька затолкала в корсет, а свою неразлучную сумку тоже подвесила на шею.
Так, ну все — лезу! Ан нет — надо снять и чулки, а то в них ноги скользят. Чулки плавно полетели вниз — вот теперь порядок — я в полной боевой готовности.
Мои босые ноги уверенно передвигались по карнизу, руки цепко нащупывали неровности кирпичной кладки. Вниз, Таня, не смотреть! «Всего-навсего второй этаж — я даже ногу не подверну!» — внушала я себе. Ширина карниза, по которому я передвигалась, была не меньше сорока сантиметров — вполне прилично!
У светящегося окна обнаружилась небольшая площадочка — как предусмотрительно со стороны архитектора!
Переведя дыхание, я заглянула в распахнутое окно — вот молодцы, понимают, что надо дышать свежим воздухом! Желтая портьера на две трети скрывала от меня обзор. Открытая для глаза треть комнаты дала мне возможность узреть самого господина советника. В трусах до колен он стоял у бара и шумно пил воду.
Пока он был повернут
— Ну, старая дура! Может, скажешь теперь, что ты собираешься делать? — обратился Курбатов к своей возлюбленной, скрытой от меня занавеской. Он решительно развернул свой голый волосатый торс, и я быстро отпрянула и прижалась к стене спиной.
Да уж, грозный мужчина! Что, если он подойдет к окну и обнаружит милую даму из Москвы, в наряде стриптизерши торчащую у него на карнизе?
Но Курбатову было не до любования из окна ночным пейзажем парка. Его голос загремел так, что у меня сердце опустилось в низ живота.
— Если ты, б…, завтра вечером не выложишь мне на стол кассету — тебе конец! И тебе, и твоему Сашке! Сначала прикончат твоего сынка, потом тебя — поняла, сука?!
Из-за занавески послышались истеричные женские всхлипывания:
— Ну послушай, Витя… Я сделала все возможное — наняла детектива!
— Ты сделала все возможное, чтобы подставить меня, дура! И ты думаешь, я это все так оставлю! Не забывай — ты единственная, кто все знает! Благодаря своей тупости ты проморгала кассету, которая может стоить мне головы!
Я вся превратилась в слух. Мое сердце от волнения пустилось вскачь. Вот она — сердцевина тайны!
Из открытого окна неслись истеричные женские выкрики:
— Не забывай, благодаря моему мужу ты получил все! Все! Это он сделал для вас все кредиты! А ты — ты убил его!
Курбатов взревел тигром:
— Твой муж предал меня! Меня, своего лучшего друга! А куда смотрела ты, когда он снимал скрытой камерой наше тайное совещание! Он хотел подставить меня и Федьку — там было снято достаточно, чтобы нас убрали! И ты, стерва, тоже виновата в этом!
— Почему — я, ну почему — я! Я не могла ему помешать в его планах! И ведь я сразу предупредила тебя, что пленка у него в сейфе, но я не думала, что ты поступишь так… — послышались рыдания.
— А как я должен был поступить — в задницу его целовать, что ли? Да черт с ним! Где кассета? Отвечай!
Послышалась какая-то возня и скрип кровати, затем сдавленный женский стон:
— Ой, ой, ну не надо, отпусти, больно же!
— Будет еще больнее, когда попадешь кое-куда, — сама знаешь. Там тебя ждут профессиональные пытки!
— Клянусь тебе — я не знаю, где кассета! Знала бы, сама бы тебе принесла: я еще хочу жить! Говорю тебе, она у этого охранника! И девчонка эта с ним! У меня опытный детектив — я наводила о ней справки: проколов у нее не бывает.
Я почувствовала себя немного польщенной, а Алла Борисовна, безутешная вдовушка, продолжала выть:
— Ой, ну Витя, ну я же не виновата! Говорю тебе — ищут их, ищут!
По комнате тяжело, как тигр по клетке, прошелся Курбатов.
— Ты хоть понимаешь, дура, своими куриными мозгами, какая сила таится в этой кассете?!