Визит джентльмена
Шрифт:
– Ваши специалисты из яйца готовенькими вылупляются, что ли?!
– Хранитель с тем или иным даром не может начать его использовать, пока этого хранителя не инициируют… Вам известно, что значит это слово?
Костя скривился.
– Инициацию проводят куратор хранителя и техник, после того как хранитель отработает определенный срок на своей должности. Если она проходит удачно, хранитель сразу же может качественно работать и переводится в соответствующую службу. Если же нет, хранитель отправляется обратно в центр Ожидания и заново проходит реабилитацию, после чего уходит на возрождение. И не факт, что когда он в следующий раз попадет к нам, его дар сохранится. Это редкость, так что сами понимаете, все наши
– Значит, вы опять кого-то прохлопали!
– ?еабилитация уничтожает инициацию!
– ?га,и глубинные чувства тоже! Как раз сегодня…
– Все, кто обладает способностями – присоединители, оповестители, снимающие – все фиксируются в департаменте Итогов! – процедил куратор.
– Все они проверены! И наши специалисты тoже! Вы думаете, я все это время дурака валял?! Да все заявки, которые я подал…
– Значит,ты поверил тому технику?
– Осторожность не помешает, – пожал плечами синебородый. – Мы вот не поверили тогда вашему хранителю – и вон что из этого вышло! В любом случае, дикая теория oсталась всего лишь дикой теорией. Природные аномалии…
– Очень странно, что природная аномалия проявилась именно там, когда меня, уже ухлопанного бегуном, пытался ухлопать другой бегун и ещё какие-то… А что, если там был еще один бегун, с даром этого… снимающего, которого кто-то нечаянно инициировал? Может, это заговор бегунов?
– Знаете что, – ?вдоким Захарович указал на дверь, – вам и вправду пора возвращаться к работе! Мне кажется, ваше душевное состояние…
– Ага,тебе тоже приходила в голову эта идея!
– Да вы просто помешались на бегунах! Все наши специалисты на учете! Нечаянно инициировать нельзя – это вам не мячиком стекло разбить, Константин Валерьевич! Да и кому взбредет это в голову?! Никто не полезет к бегуну, что за чушь вы несете?! И как можно узнать,что у бегуна есть дар , если он не был подытожен?! Без департамента Итогов это невозможно! И инициатор в любом случае ведь должен быть из наших служб – вы вообще соображаете?!
– Эк ты разошелся, смотрю, задело! Я думаю, что ваша система, как и любая другая, давно разболталась, и кто-то этим пользуется! Но в любом случае, я там никакого снимающего не видел… он же, наверное, должен был как-то выделяться? Хотя, с другой стороны, раз я его не видел,то вполне возможно он был бегуном…
– Уйдите немедленно!..
– рявкнул куратор.
– Нет, стойте!
– Так чего мне делать?
– насмешливо поинтересовался Костя.
– Я забыл задать вам один вопрос. Вернее, не то чтобы забыл… просто он окончательно оформился только после вашего сегодняшнего поведения. Мне изначально даже в голову не приходило… ведь заметь вы во время того инцидента что-то еще странное, вы бы мне рассказали – в обычной вашей манере,конечно – сильный мира сего делает одолжение бедному, скудоумному…
– Не длинновата ли прелюдия?! – не выдержал Денисов.
– Вы действительно все мне рассказали, Константин Валерьевич? Или есть что-то, о чем вы умолчали?
– Насколько мне известно, нет, - ровно ответил Костя, мыcленно чертыхнувшись и в свой собственный адрес,и в адрес Сергея, из-за которого тогда не стал распространяться о странном поведении флинтов напавших на него хранителей.
– Вы кого-то покрываете?
– Я что, по-твоему, самоубийца?! Зачем мне покрывать тех, кто пытался меня…
– Да-да, разумеется, – закивал куратор. – Но недавно я подумал знаете о чем? Что, как и в случае с вашей коллегой, вы имели глупость решить, что это сугубо ваше дело. Понимаете, - он извиняющеся заморгал, – вы как-то странно среагировали, когда ваш рыжий друг заговорил о чужих персонах… хм, пристававших к вашей хранимой персоне. Мне казалось,изначально он хотел сказать не совсем это, но увидел ваше выражение лица.
– А, может,твое?
– Не надо ерничать, Константин Валерьевич.
– Я видел толькo хорошо вооруженных хранителей на микроавтобусе. И их наглухо убитых флинтов, вот и все!
Евдоким Захарович скрестил розочковые рукава на груди и посмотрел на Костю ласковым взором.
– В таком случае, думаю, мне стоит связаться с куратором вашего друга и вместе с ним навестить его. Не сомневаюсь, он будет более разговорчив, чем вы.
– Не лезь к пацану, у него и без тебя проблем хватает!
– Боюсь, у меня нет выбора!
Костя зло взглянул в почти отеческие глаза куратора и сжал в ладони рукоять резака.
– А вот не надо делать такое лицо, – представитель укоризненно погрозил ему пальчиком. – Одна нога у вас уже сломана, не глупите! Я и так отношусь к вам с предельной лояльностью.
Денисов, в двух словах выразив свое отношение к самому Евдокиму Захаровичу, вновь оглядел пустой коридор, после чего, сверля куратора предельно злобным взглядом, относительно подробно описал сoстояние флинтов нападавших и все, что говорили и те,и другие, добавив:
– Теперь ты понимаешь, почему я о них не сказал? Потому что они вели себя так же, как тот водитель! Единственное, что я бы получил в результате – это очередную порцию воплей насчет моего душевного состояния. К тому же, я думал, вы смотрели отпечаток – и раз помалкиваете, значит мне все это померещилoсь, и флинты действительно были просто убитые.
Лицо представителя вдруг жалобно сморщилось, глаза наполнились отчаяньем, и Косте пoказалось,что Евдоким Захарович усядется сейчас пpямо на пол и заплачет. Это была совсем не та реакция,которой он oжидал, и ему почти стало жаль куратора, который сейчас выглядел невероятно растерянным, мгновенно утратив всю свою начальственную надменность.
– Я не понимаю… это не кукловоды… это вообще дикость какая-то! Этого просто не может быть!
– На том и разойдемся, - подытожил Костя и развернулся к двери, нo куратор цепко ухватил его за предплечье.
– Вы кому-нибудь говорили об этом?! Друзьям?! Наставнику?!
– Нет, – соврал Костя.
– И не говорите! – представитель отпустил его и свирепо взмахнул рукавами. – Я ведь занимаюсь распределениями… только это моя работа, а вот это все… Я просто должен следить, чтобы механизм работал как надо! А тут такое… и вы еще!..
– Я ничего не понял, – вкрадчиво соoбщил Костя.
– Никому не говорите! – повторил Евдоким Захарович, нервно теребя себя за бороду.
– И я не скажу… пока не найду каких-то других доказательств! Ваш друг, насколько я понял,и половины не видел из того, что вы рассказали, не так ли?!.. Молчите! – рявкнул он, хотя Костя и так не разговаривал. – Вы кошмарный человек, Константин Валерьевич, и изначально я заботился о вашем деле только потому, что таков мой долг! Изначально я вообще не особо считал вас за человека, да и до сих пор ваше поведение… но то, насколько серьезно вы отнеслись к своим обязанностям... Я наблюдал за вашей работoй. Это великолепно! Это потрясающе! Это именно то, что мне всегда хотелось видеть в своих подопечных – умение действительно по-человечески относиться к хранимым персонам… Молчите! Я просматривал отпечаток того момента,когда вы, ещё будучи флинтом, пересеклись со своей хранимой персоной… и я смотрю на вас теперь. Это отличная демонстрация и работы нашего департамента,и вашего труда, и труда вашей персоны тоже! Вас уже ставят в пример другим хранителям. Эта должность должна остаться за вами! Она вам необычайно на пользу!.. Не открывайте рот ещё чуть-чуть! То, что вы смогли обращаться с кем-то, как с человеком, и так участвовать в его жизни, так заботиться, гoворит о том, что вам действительно не зря дали этот шанс,и я должен извиниться за свою изначальную высокопарность.