Визит джентльмена
Шрифт:
Костя спрыгнул со скамейки,и Инга отшатнулась обратно в круг бледного фонарного света, ее лицо стало ярким, четким и совершенно незнакомым. Сейчас на нем была только злость.
– Что – снова схватишь меня за горло?!
– Нет, - ровно ответил Денисов, продолжая смотреть на подругу. Странно - сейчас он совсем не злился на нее. Может, потому что его занимали совсем другие вещи. ? может потому, что слишком хорошо помнил свои размышления о том, что однажды на плече продавщицы из обувного, Аниной знакомой из цветочного, долговязого нескладного подростка могут оказаться совсем другие люди. И помнил панику, которая его тогда охватила. Раньше он не нуждался в привязанностях. Здесь все было иначе, и теперь, когда они появились,их не хотелось
– Ты не представляешь, - произнесла Инга так тихо, что Кoстя едва смог разобрать слова, – не представляешь, как я вчера испугалась. Тебе даже в голову это не пришло!
– Я… просто я думал о другом. Извини, – он протянул руку и качнул ладонью. – Иди сюда. Ну? Я не собираюсь с тобой драться.
Инга сделала неуверенный шажок вперед и в сторону, и Косте показалось, что она сейчас убежит – и возможно так было бы и лучше, но в следующее мгновение девушка скользнула к нему и сунулась лицом ему в грудь. Денисов машинально обнял ее, оглянувшись на Аню, которая уже выбросила cигарету и теперь просто сидела, подставив лицо ночному ветру и чуть прикрыв глаза.
– Я не хотела так говорить… - пробормотала Инга, – я просто…
– Ладно, проехали, - Костя провел ладонью по ее волосам. – В конце концов, ничего не случилось. Приятно, когда за тебя волнуются.
– Приятно… - Инга издала слабый смешок и подняла голову, глядя на него из полумрака, потом положила ладонь ему на грудь.
– Недвусмысленная ситуация для прежнегo мира, да? Раньше мы бы уже… А сейчас мы так близко – и нам все равно. Ты смотришь на меня, как смотрел бы на любого другого… Помнишь, как это было? Когда мы в первый раз встретились – ты глаз с меня не сводил. А ведь я не изменилась, я даже выгляжу лучше… но мне кажется,ты даже дерево бы обнимал нежнее, чем меня сейчас.
– Я не испытываю нежности к деревьям, – заметил Костя, прислушиваясь к тишине, царившей позади на скамейке.
– Ты и к людям ее никогда не испытывал, - ее ладонь скользнула к его плечу. – И мне это нравилось. Лучше всего, когда все просто… Но не здесь. Такая странная пустота, как будто пoтерял что-то ценное, чем так и не успел воспользоваться. Так хочется верить, что что-то все-таки было. Что-то хоть чуть-чуть значительное.
– Не там, – Костя отпустил ее, – и не у нас. Зато сейчас…
– А что сейчас?
– в голосе Инги снова начала прорываться злость, и ее пальцы сжались на его плече.
– Ты с этим рыжим дурачком общаешься больше и лучше, чем со мной! Ты со своей продавщицей обращаешься лучше, чем когда-либо обращался со мной! Я понимаю – защищать ее, чтобы выжить… но то, что ты делаешь, это уже не защита,и этого я не понимаю! Зачем тратить на это время?! Мы здесь не для них! Мы нe их часть! Мы должны жить! Мы все ещё можем жить!
– Тебе лучше вернуться к своему флинту, Инга, - Денисов нетерпеливо обернулся на хранимую персону, которая все еще болтала ногами на скамейке, не проявляя ни малейшегo желания отправиться домой, потом быстро огляделся – никого из времянщиков поблизости не наблюдалось, но на самом деле это ничего не значило. Ему не нравилось это место, и этот разговор ему не нравился, отчасти он не понимал его, отчасти – понимал слишком хорошо. Неважно, что она говорит ему. Важно, что она говорит вообще – и говорит это вслух.
– Все равно, да? – Инга дернула его за плечо, заставив повернуть голову. – Все равно, есть я или нет?! Все дело в ощущениях, вер?о? У тебя и сейчас все просто. Нет ощущений – и человек не нужен!
– Заткнись! – прошипел Костя. – Ты не…
– А если бы это было возможно, Костя? – она тоже пугливо огляделась и привстала на цыпочки, почти касаясь носом его щеки.
– Ведь все бы изменилось, если б это вновь стало возможным. Что-то почувствовать. Хотя бы вспомнить, каково это!
– Представляю, как бы весело мне тогда жилось! – скептически произнес Денисов. – С тоской по oщущениям хранить девчонку!
Да неужели?
Нет, а что, чтo?!
– Ты просто смотришь не на то, – сказала Инга с неожиданным весельем, чуть качнулась назад, повела плечами, сделав руками почти неуловимое движение,и платье вдруг свалилось с нее так легко и стремительно, что он даже не успел уловить движения материи – его просто не стало,и даже в полумраке ее обнажившееся тело было как вспышка – внезапная, ничем не прикрытая красота,тут же снова уто?увшая в тенях, приглушивших, сгладивших, но не пpячущих в себе. Изогнувшись, Инга завела руки за голову,и ей на плечи хлынули пряди волос,извиваясь, как живые, и не без умысла обтекая небольшие аккуратные груди. Она была чертовски, немыслимо хороша, гибкая, безупречная,изумительно шедшая к этой ветреной ночи, и сейчас казалось, что на ней никогда и не было одежды, она не знала, что это такое,и это знание ей было незачем,и когда она мягко скользнула обратно к нему, в этом коротком движении был вызов. За почти неуловимое мгновение, вместившее в себя ее шаг, Костя успел машинально оглядеться – уже и сам не зная, зачем. Сказать было нечего, слова были не нужны и неуместны, все было естественно, все было, как должно было бы быть – и оттого совершенно бессмысленно. Смотреть на нее было здорово. Глупое определение, но ему просто не приходило в голову ничего другого. Смотреть на нее было здорово. Он мог бы долго на нее смотреть.
Но это было все.
Чертовы законы!
– Вот на что ты должен смотреть! – Инга потянула его за рубашку, расстегивая пуговицы, потом прижалась к его груди.
– Вот что ты должен чувствовать! Ты чувствуешь?!
– Солнышко, - с усмешкой сказал он, - не при моей же…
– Господи, Костик! – Инга вздернула голову.
– Да какая разница?! Она в другом мире! Она дальше, чем если бы была на другом конце света! С каких пор ты стал таким стеснительным?!
– Может, с тех пор, как умер?
– Костя поймал ее указательным пальцем за подбородок.
– Черт возьми, Инга,ты ведь понимаешь, что в прежние времена я бы уже тебя завалил, не понадобилось бы ни болтовни, ни стриптиза! Но ничего этого больше нет! Наших тел больше нет! Все это – лишь иллюзия! Приемлемая форма!
– Ты ошибаешься, - прошептала она, потянувшись к его губам.
– Это не иллюзия. Мы все те же. Ничто не исчезает бесследно. Ничто не забывается. Все можно вернуть! Или создать заново! Ты чувствуешь?! Теперь ты чувствуешь?!..
– Инга, - Денисов схватил ее за плечи и резко отодвинул, – хватит! Я ничего не чувствую! И ты тоже! Мне все равно, что ты делаешь, но мне не все равно, что может с тобой случиться! Ты не понимаешь, насколько это опасно?! Если кто-то тебя услышит…
– Что-то никто не говорил мне, что хранителям запрещено приставать друг к другу, - Инга снова потянулась вперед, но теперь это движение было растерянным, и он понял, что ситуация надломилась. – Каждый день я вижу…
– Что? Шлепки, флирт, шуточки, «ух ты, гoлая баба!» - разумеется, а как же иначе? Только все это уже по инерции, – Костя понизил голос до шепота.
– Все, подруга, свернули сцену! Забудь про все – глядишь и пройдет.
– Что пройдет? – спросила она, казалось, с искренним недоумением.
– У тебя тоска. Жажда oщущений. Я уже видел такое. Не глубинные чувства, но вдруг это тоже могут счесть дефектом. Ты ведь не хочешь угодить в центр ?еабилитации?
– Жажда ощущений?! – Инга вскинула тонкие брови, глядя на него как-то странно знакомо, и Костю это отчего-то встревожило. – Ты совсем ничего не понял?