Визит из преисподней
Шрифт:
Гриня… Я провела рукой по соседней подушке, но она была пуста. Ах да, он исчез уже, наверное, больше часа назад — у него сегодня своя напряженная программа. Он-то и завел, по моей просьбе, этот чертов будильник. Совсем не спал, бедняга… Ну ничего, выдержит — на то он и супермен. А я слабая женщина, мне бы теперь покайфовать денек в постели, в ванной, на кухне, за чашечкой кофе, да подождать тихо-спокойно, когда мой орел опять прилетит ко мне в гнездышко…
Все правильно. Но для этого вовсе не обязательно обзаводиться лицензией частного детектива. Ну а поскольку она у меня все-таки имеется — хочешь не хочешь, а надо осознать: понедельник уже наступил.
Ах, если б я только могла предположить, что такой восхительной ночью началась одна из самых тревожных и опасных недель в моей
О прошедшей ночи напоминали только блаженное изнеможение во всем теле, красные розы у постели (они все еще источали тонкий страстный аромат) и записка на тумбочке: «Люблю, целую! Задание не забыл». Просто, как все гениальное. И гениально, как все простое.
Если по первым двум пунктам возражений у меня, естественно, не возникало, то с последним все было не так просто. Задания, которое он «не забыл», я Григорию не давала — он сам вызвался. А я-то как раз была против. Дело в том, что для этого ему требовалось войти в контакт кое с кем из своих прежних знакомцев по криминальному миру. А про подобные контакты никогда не знаешь, чем они кончатся: там ведь такие «кадры», что против них мой Гришка с его сто восьмой статьей — просто нашаливший бойскаут!
Однако при всем при том мой новый напарник вовсе не производил впечатление человека, которого можно взять голыми руками. Поэтому, чтобы сохранить свое реноме «старшего партнера», я скрепя сердце согласилась: иначе он все равно туда полез бы, но уже без моего согласия.
Надо признаться, что после этой ночи с моей души словно огромная скала свалилась. Остается только где-то в самой глубине маленький «камешек» — размером, может быть, с ту гальку, которая влетела субботним вечером в дачное окно… Не то чтобы я перечеркнула жирной чертой весь параграф моих рассуждений, посвященный «мистеру Икс», — нет, но только потому, что профессионально не имею права отвергать ту или иную версию, пока не получу исчерпывающих доказательств ее ошибочности. Пока же такие доказательства получила только моя женская сущность, но не детективная. А для женщины-детектива, согласитесь, это значит не так уж мало! Во всяком случае, вся моя натура противилась теперь всем пунктам обвинения против Григория, мною же выдвинутым.
Но, по крайней мере, один из этих пунктов — к моей великой радости! — можно было вымарать окончательно и бесповоротно! Я ведь все-таки вытянула из Орлова правду о той его ссоре с Натали. Пришлось пойти на всяческие ухищрения, использовать и кнут и пряник, и в конце концов он сдался: «Ладно, пусть женщина заткнет уши, а слушает только детектив!» И детектив выслушал историю о том, как молодая чужая жена однажды действительно бросилась на шею красавцу лакею, только лакей-то оказался вовсе не лакеем, снял ее ручки со своей могучей шеи и сказал: «Иди-ка ты с этим, милая, к своему мужу, а о твоей минутной слабости от меня ни одна живая душа не узнает».
Я бы, наверное, никогда не поверила в то, что герой этой истории не воспользовался «минутной слабостью», если бы речь шла о любом другом мужике. Но Гриню я знала уже достаточно хорошо, чтобы не сомневаться: так оно все и было. Не удивилась я и тому, что он ни в какую не хотел об этом говорить: мужское достоинство не позволяло болтать о своих победах, тем более — над замужней женщиной. Правда, он и не скрывал, что искушение было ну о-очень велико…
Да, я снова и снова убеждалась: мне достался прямо-таки редкостный, «реликтовый» экземпляр мужчины! Что-то среднее между Д\'Артаньяном и Дон Кихотом. Я думала, что таких давно уже нет…
Но теперь я хорошо понимала праведный гнев Натали. Бедняжка! Да я б, наверное, глаза выцарапала мерзавцу, который рискнул бы отвергнуть меня! Правда, такого позора со мной еще никогда не случалось, и надеюсь, меня минет чаша сия…
В общем, повторюсь: хотя эта история и предназначалась для ушей детектива, однако ублажила она прежде всего женщину. Впрочем, в ней оказалось кое-что интересное и для сыщика.
Во-первых. Около двух месяцев назад, когда мог бы иметь место этот адюльтер, Натали не просто пыталась соблазнить водителя своего мужа, а приступила к нему со словами: «Гриша, помоги мне, я боюсь!» Чего
Во-вторых. Вечером в минувшую субботу, перед тем, как финал их перебранки достиг моих ушей, Натали прямо обвинила Григория в похищении ее сына. На это он ей и ответил — «порешь чушь».
Одним словом, моя романтическая ночь оказалась далеко не бесполезной и для расследования. Что могли означать эти откровения моего напарника? (Если, конечно, принять их на веру — а я, как уже сказала, склонна была сделать именно это.) Только одно: моя полубезумная версия, смутно оформившаяся во время дачного уик-энда, подкрепляется новыми фактами — в той ее части, которая относится к «игреку». А что касается «икса», то… его мы, по-моему, уже достаточно «прояснили». Во всяком случае, я очень надеюсь, что те его тайны, которые мне еще неведомы, не имеют никакого отношения к нашему криминальному уравнению…
Так размышляла я, наскоро приводя себя в полную боевую форму. К девяти сорока пяти — рекордно короткий срок! — я была уже готова распахнуть мою скрипучую детективную дверь.
Дрожащей рукой я набрала номер городского Управления внутренних дел, который мне даже пришлось вспомнить — так давно я им не пользовалась. Если этого шалопая нет на месте — что всего вероятнее, — это может сильно замедлить дело.
Как ни странно, понедельник начался с удачи: мне ответили, что старший лейтенант Папазян, кажется, где-то здесь и сейчас его поищут. Когда в милиции не знают, что позвонившая им молодая женщина является частным детективом, они могут иногда отвечать вполне вежливо. Я услышала, как голос на том конце провода, оторвавшись от трубки, крикнул кому-то: «Миша, посмотри там Кобеляна! Кажется, он ошивался в машбюро. Скажи, что девушка с красивым голосом просит его к телефону, а то не подойдет».
В течение семи минут, пока Папазяна вытаскивали из машбюро или откуда там еще, у меня было время по достоинству оценить ментовский юмор. Дело в том, что за Гариком Папазяном давно закрепилась слава одного из самых отъявленных бабников всего многотысячного отряда городской и областной милиции. И это была главная причина, по которой он к своим двадцати девяти годам все ходил в лейтенантах. Кроме того, имелись и другие причины, по совокупности которых Гарику было скорее всего не видать капитанских погон как собственной задницы. В частности, в отношениях со своими «подопечными» лейтенант милиции Папазян был не слишком-то разборчив в средствах.
Все это до сей поры сходило ему с рук только потому, что сотрудником он действительно был незаменимым. Многие, однако, считали, что рано или поздно Гарик плохо кончит. Пока же, судя по всему, с этим у него все было в порядке, ибо прекрасный пол щедро платил Папазяну взаимностью.
Мы познакомились с ним года три назад на какой-то вечеринке, и в первые же минуты мне пришлось выдержать бешеную атаку его мужского шарма. Когда же пассивной обороны оказалось недостаточно, мне пришлось принять более крутые меры. И только после этого Гарик не без труда осознал, что ему, видимо, придется записать меня в категорию друзей-приятельниц, минуя первую — и главную! — ступеньку. Впрочем, надо отдать ему должное: на такие великодушные поступки он тоже был способен. И для своих друзей Папазян-Кобелян мог сделать очень многое. С тех пор нам случалось два-три раза оказывать друг другу мелкие профессиональные услуги и остаться при этом вполне довольными друг другом.