Визит к Прометею
Шрифт:
Он достал из-за пояса обломок и только теперь увидел, что его лезвие светится в здешней темноте слабым голубоватым светом, словно экран портативного компьютера. Свет был слишком слабым, чтобы освещать дорогу, и, прежде чем двигаться дальше, хорошо было бы понять, отчего здесь светится шунгит. Единственная причина, которая приходила ему в голову, — неизвестное излучение. Для человека, возможно, не опасное. Иначе каким образом в этой местности мог существовать целый город?
Танаев по-прежнему не чувствовал вокруг присутствия
«Вздремнуть, что ли? — подумал Танаев, прислоняясь спиной к теплому обломку лавы. — Это был слишком напряженный день. Неудивительно, что я устал». В этом мире все камни казались теплыми, ведь температура поверхности здесь никак не меньше тридцати градусов. Он совсем было задремал от своих мудрых рассуждений, когда из темноты неожиданно и совершенно бесшумно вынырнула большая птица.
Вначале она показалась ему еще одним сгустком тьмы, лишь более плотным, чем окружающее пространство. Но в следующее мгновение этот комок беззвучно и невесомо опустился ему на плечо. Настолько невесомо, что Танаев не почувствовал вообще никакой тяжести.
К счастью, это был не Рил. Хотя птица вполне могла оказаться его посланцем. Внешне она напоминала земного филина, разве что глаза у нее казались больше и умнее, чем у земной птицы.
Прежде чем Танаев решил, как ему поступить с этим нежданным ночным гостем, в его голове прозвучал вопрос:
— Показать дорогу к городу?
— Ты кто такой? — спросил Танаев от растерянности вслух и, только осознав свою ошибку, повторил вопрос в ментале.
— Филин я. Бывший, конечно. Здесь меня Летуном называют. Так показать дорогу?
— А с чего это ты решил мне дорогу показывать?
Летун слишком быстро и просто подключился к его ментальному диапазону, индивидуальному у каждого человека. Чтобы наладить ментальный контакт, требовались иногда годы тренировок — а здесь на тебе! Прилетел и сразу спрашивает!
Легкость, с какой эта странная птица проникла в его мозг, не понравилась Танаеву. Хотя, если судить по ее полной невесомости, воздействие с ее стороны на внешнюю среду должно быть равно нулю. Физическое воздействие! — сразу же уточнил он для себя. Только физическое.
— Так чего ты молчишь? Что это тебе приспичило мне дорогу показывать? — повторил он свой вопрос.
— Скучно здесь. Особенно по ночам! Не встретишь ни одной живой души. Мертвечины, правда, хватает, но мне она уж больно надоела. Так что, если хочешь, стану твоим проводником.
— Ты бы сначала лучше сказал, что этот город собой представляет. Что меня там ждет?
— Ну уж нет. Я тебе не прорицатель. Сам узнаешь. Я только дорогу могу показать.
— Ладно. Черт с тобой, показывай!
— Что верно, то верно! — непонятно подтвердил филин. — Черт всегда со мной.
Дальше они пошли вместе. Правда, Танаев иногда
В один из таких моментов выбившийся из сил Танаев, которого к тому же снова мучила жажда и все усиливавшийся голод, решил немного отдохнуть, однако филин решительно воспротивился остановке:
— Здесь плохое место, да и время сейчас не лучшее. Ты бы поторопился. Ключ, который ты выиграл, действует только до рассвета.
— А я его действительно выиграл? Порой кажется, что мне его всучили самым бессовестным образом. И в городе меня ждет какая-нибудь очередная ловушка. От этих черных обезьян, как мне показалось, ничего хорошего не дождешься.
— Может, и так, да только хуже, чем снаружи, в городе не будет. И потом, никакие они не обезьяны.
— Кто же они?
— Ты ведь уже догадался.
— Я о многом догадался, вот только не пойму, к чему все это!
— Поймешь еще. В это место просто так не попадают. Значит, возникла очень серьезная необходимость в твоем посещении нашего мира! — закончил филин неожиданно наукообразной фразой.
— Послушай, Летун, может, все же расскажешь мне хоть немного о своем мире? Тебе ведь скучно, времени у нас навалом, пока до города добредем, почему не поговорить?
— Не имею права! Нельзя вмешиваться в дела богов, а именно они определяют твой путь.
— Это уже кое-что... А что за боги? Хоть это ты скажешь?
— Очень древние боги. Те самые, что правили вашим миром сразу после его сотворения. Человека еще не было на Земле, а эти боги уже воевали друг с другом. Многие из них до сих пор хранят свою ярость и обиду на то, что их так быстро забыли. Оттого и опасно вмешиваться в их дела.
— Ты ведь, однако, вмешиваешься! Выполняешь чье-то поручение! Не сам же ты придумал меня провожать!
— А что мне оставалось делать? Я всего лишь невидимая ночная птица, сгустившийся комок темноты, где уж мне спорить с богами, тем более с теми, что владеют огнем! — закончил филин и неожиданно, расправив свои большие крылья, исчез в темноте.
— Постой, куда ты? А как же я?
— Ты уже пришел, человек. Дальше сам определяй свой путь, — долетел до него голос невидимой птицы.
Танаев всмотрелся в темноту, пытаясь отыскать знакомый огонек, и вдруг понял, что громады городских зданий возвышаются теперь совсем рядом, в какой-то сотне метров от того места, где он стоит.
Еще не проснувшийся рассвет покрыл их крыши серовато-голубым туманом, и Танаев лишь сейчас увидел, как странно выглядит город, в который он так стремился попасть.