Визит с того света, или Деньги решают не все

Крамер Марина

«Я старею, – с тоской думала Коваль, беря новую сигарету. – Меня неудержимо тянет туда, где я родилась и выросла, и никакие годы в Англии не способны истребить во мне это».

Напольные часы в гостиной пробили семь, нужно было будить Грегори, чтобы не проспал к началу занятий. И именно в этот момент ей позвонил Стивен.

Адвокат, ведший дела ее ресторана, вот уже несколько месяцев успешно совмещал эту должность со статусом любовника хозяйки. Марина даже теперь не могла объяснить себе, зачем сделала это. Возможно, ее одолело любопытство – на что способен амбициозный мужчина, которому улыбнулось счастье разделить постель со своей хозяйкой. Стивен, надо признать, не разочаровал ее, хотя после первых встреч Марина осталась в легком недоумении. Выносливый и довольно опытный, он вел себя как робкий школьник, оказавшийся

наедине с молодой учительницей в запертом спортзале. Но со временем их встречи приобрели совершенно другой смысл. Коваль сумела раскрыть в Стивене то, что он так тщательно прятал под безукоризненными деловыми костюмами, хотя далось ей это непросто.

Сегодняшний звонок не был запланирован – Марина не злоупотребляла своей относительной свободой и не позволяла любовнику вольностей.

– Алло, – недовольно проговорила она в трубку.

– Мэриэнн, доброе утро.

– Не знаю, как у тебя, но у меня оно вряд ли доброе, – буркнула Марина.

– Что-то случилось?

– Мой муж в университетской клинике с инфарктом. Я понятно объяснила?

Стивен умолк. Марина ждала, нервно постукивая домашней туфлей о ножку стола.

– Нужна какая-то помощь? – изрек наконец он.

– Ты что – кардиолог?

– Нет, но…

– Тогда не лезь.

Опять повисла пауза. Коваль кляла себя за то, что в такой момент способна на разговор с любовником, пусть даже и в столь резком и неприязненном тоне, но поделать с собой ничего, увы, не могла. Перед глазами вдруг ясно появился идеальный торс Стивена, его гладкая сливочно-белая кожа, чуть тронутая веснушками на плечах, его пронзительные зеленые глаза, его темно-русые волосы, и Марина внутренне даже застонала от этого зрелища.

– Мы можем увидеться сегодня? – нерешительно произнес он, словно угадав ход ее мыслей. – Или это не совсем к месту?

– Это не к месту совершенно, но мы увидимся, – решительно ответила Коваль, рассудив, что в постели с ним она сможет хоть как-то снять напряжение. – Я съезжу к Джеку и могу уделить тебе несколько часов вечером, когда Грег будет на тренировке.

– Тогда я позвоню тебе в обед и скажу, где мы увидимся. – В голосе любовника было столько радости и какого-то торжества, что Марина вдруг испытала отвращение к себе и к нему.

– Договорились. Заодно захвати контракты на поставку овощей с этими испанцами, – потребовала она, решив, что уж если ей придется увидеться со Стивеном, то пусть хотя бы будет оправдание – эти злосчастные контракты.

– Конечно, мэм, – отчеканил адвокат. – Я соскучился по тебе, – добавил он страстным шепотом, вызвав у Марины невольную улыбку.

– А я – нет, – заверила она. – Жду твоего звонка, – и положила трубку.

«Господи, ну почему сегодня? – с тоской подумала Марина, направляясь в детскую. – И почему я не отказалась? Хотя… Стивен хорош в постели, что там скрывать, и вот поэтому-то и не отказалась. Ладно, навещу Женьку, оставлю Грега на Сару и смотаюсь на пару часиков».

Предстоял еще звонок отцу, которого Марина хотела попросить приехать сюда, в Бристоль. Все-таки лучше, когда ребенок остается с дедом, а не с домработницей. Виктор Иванович по-прежнему писал для разных изданий статьи, а остальное время посвящал работе над книгой о российском криминальном мире. И ему, по большому счету, не было разницы, где делать это – в холостяцкой квартире в Москве или в Бристоле у дочери.

Старый журналист, услышав новости, сразу предложил свою помощь, и Марине даже не пришлось произносить фразу «Папа, пожалуйста…», которую она всегда ненавидела. Отношения с отцом по-прежнему были слегка натянутыми – она никак не могла простить ему предательства, из-за которого провела детство в сивушном запахе притона для алкоголиков. Обретя отца уже в сознательном возрасте, будучи к тому моменту главой крупной группировки, контролировавшей половину зауральского региона, Марина по сей день не научилась полностью доверять ему. И никто – ни первый муж, ни Хохол ничего не смогли с этим поделать. Виктор Иванович смирился, уже не так остро реагировал на едкие слова дочери, которыми та довольно часто обижала его. Он понимал, что Марина имеет на это некое право – право брошенной девочки, которая выросла в аду и смогла не сломаться, не покатиться вниз по наклонной, имея перед глазами пример матери, а окончить институт, выучить английский,

суметь удержать в руках огромную игорно-ресторанную империю. Да, он понимал, что весь бизнес дочери густо замешен на криминале, как понимал и то, что эта хрупкая на вид женщина держит в руках отпетых уголовников и отморозков, и те даже не помышляют о каком-то бунте. Когда Виктор Иванович впервые увидел все это и оценил масштабы, у него сжалось сердце – его дочь, которую он совершенно не знал, обладала таким железным характером и такой сильной волей, каких он желал бы сыну. Но Дмитрий, несмотря на генеральские погоны, был все-таки слаб. И отношений со сводной сестрой у него, понятно, не получилось – да и как… Генерал МВД и глава криминальной группировки… Дмитрий вылетел с работы во многом благодаря открывшемуся родству, а его сын Николай… Об этом Виктор Иванович Коваль старался не думать. Внук пал в его глазах так низко, что из-за той черты возврата уже не было. Теперь у журналиста остался только один внук – маленький Грегори, и он старался как можно больше времени проводить с мальчиком – насколько это позволяли дела. Так что звонок Марины сегодня оказался весьма кстати.

– Ты мне позвони потом и скажи, на какой рейс возьмешь билет, я приеду тебя встречать, – попросила Марина и, получив утвердительный ответ, попрощалась.

Разбудив сына и проводив его до машины заехавшей за ним уже по традиции соседки, миссис Каллистер, Коваль занялась наконец собой. Она собиралась поговорить с лечащим врачом Хохла, выяснить, насколько опасно его состояние, какой прогноз, как долго его продержат в больнице – словом, решить множество мелких, но неотложных вопросов. Потом предстояло провести какое-то время с мужем в палате – ну, это она не относила к разряду проблем, близость Женьки всегда настраивала ее на нужный лад и давала возможность привести в порядок мысли. Говорить ему о письме Мышки Марина пока не собиралась, чтобы не волновать. Она сделает это позже, когда критическое состояние перейдет в стабильное. А сегодня она просто посидит около, держа его за руку, поговорит о чем-то отвлеченном, да даже просто помолчит.

Марина не стала наносить привычный макияж, только чуть тронула тушью ресницы и губы – помадой. Вспомнив о том, что обещала Стивену провести с ним вечер, она про себя усмехнулась: «Ничего, и не накрашенную переварит». Уже несколько недель ее изнутри точил какой-то червячок, вызывая сомнения в том, что связь со Стивеном по-прежнему ей нужна. Если первое время она с удовольствием ехала на свидания, то теперь почему-то каждая встреча давалась с трудом. «Зачем я делаю это? Неужели только потому, что он восхитительно хорош в постели и всегда делает то, что мне нужно и нравится? Ну, не в этом ведь счастье. Хохол тоже бо-о-ольшой искусник в этом смысле, и куда там Стивену… Тогда зачем я заставляю себя?»

Уцепившись за слово «заставляю», Марина вдруг осознала – а ведь действительно, этот роман начал тяготить ее. Всякий раз, возвращаясь домой от любовника, она натыкалась на внимательный взгляд сына, на хмурое лицо Женьки, который, скорее всего, уже давно догадывался о причинах ее отлучек, но пока молчал. Она прекрасно знала – долго так не продлится, и Хохол, устав ждать, пока она сама прекратит эти поездки, может начать действовать, а у него на все всегда один метод, и он явно противозаконный. Это в благословенной России можно в случае чего откупиться от разборок с правоохранительными органами, а вот в Англии это совершенно невозможно – здесь даже штраф за неправильную парковку не выбросишь, потому что не может быть ошибки, местные полицейские их просто-напросто не совершают. Уж если под «дворником» машины торчит бумажка, то можно быть уверенной – это за дело. Так что лучше бы не доводить мужа до встречи с английским правосудием. И сделать это можно лишь одним способом – перестать бегать к Стивену.

«Ладно, я это обдумаю на досуге. Не сегодня. Потому что сегодня Стивен мне нужен, как не нужно больше ничего».

– …дааа…

Марина с хриплым стоном рухнула лицом в подушку, и Стивен едва успел увернуться – иначе она разбила бы ему нос. Осторожно переместив ее с себя на постель, он сел, тоже с трудом переводя дыхание.

– Ты меня вымотала, – признался негромко, поглаживая Марину по спине.

– Убери руку, – процедила она, не поворачиваясь. – Я терпеть не могу, когда ты делаешь это!