Визит
Шрифт:
Отшвыривая друг друга, толпа ринулась к спасительным дверям. На их счастье они были открытыми. Кашляя и задыхаясь от дыма, байкеры вывалились на тротуар.
Языки пламени уже плясали в дверях.
Звенели лопающиеся стекла.
С треском рухнула крыша, и сноп искр устремился в небо праздничным салютом. Байкеры поспешили увести мотоциклы в безопасное место, начисто забыв о причине пожара, издалека приближался вой пожарных машин. К приезду пожарных, на месте бара остался, только клубящийся дым, да куча пепла, с оплавленными и обугленными кусками металла.
Подъехав к дому, Амон остановил мотоцикл возле скамейки. Девушка удивленно посмотрела на него.
– Разве Вы сегодня не будете кататься по городу или байкеры уехали, не дождавшись Вас?
– Они дождались меня, что очень любезно с их стороны, - сказал Амон, оставляя мотоцикл, который тут же исчез.
Сев на скамейку, он потрепал Пса за загривок.
– Значит, Вы не стали убивать Тита?
– радость промелькнула в её голосе.
Но Амон отрицательно покачал головой. Ероша шерсть псу, повернул темные глаза к девушке.
– Тит уже не существует, не в этом, ни в другом мире.
Он увидел, как она поежилась будто от холода. Тихо вздохнув, девушка заметила:
– Быстро же Вы управились.
– Нормально.
Воцарилась тишина. Пес, оставив свои ласки, принялся гонять по улице, пугая прохожих. Чудовищу явно не сиделось, энергия "щенка" била через край и требовала движений и поиска. Сидящие на скамейке наблюдали за его выходками. Наконец, Амон предложил:
– Пройдемся?
– Куда?
– А куда эта дорога ведет, туда и пойдем, - неопределенно ответил он.
Секунду помолчав, девушка встала
– Пойдемте.
Свистнув псу, Амон с девушкой направился вдоль дороги все дальше и дальше от дома. Его спутница шла рядом, положив руку на голову присмиревшего пса, и с удовольствием вдыхала свежий, прохладный воздух, принесенный ветром с холмов. В этой стороне города прохожих почти не было, и лишь затерявшиеся машины нет-нет, освещали фарами идущих по дороге, и тогда отражая свет глаза собаки, вспыхивали огнем, и водитель невольно давил на газ, желая быстрее покинуть этот квартал. Отсутствующие фонари заменял льющийся с неба свет луны. В эту ночь она была особенно светла. Если бы фантазер, подняв голову, посмотрел бы на спутник земли, луна представилась бы ему отверстием мрачного колодца, на дне которого он находится.
Свет, падающий с неба, посеребрил землю. И все знакомое окрашенное серебром, теперь выглядело таинственно и волнующе. Поседел пес, лицо Амона побелело, теперь он больше походил на зомби, его пустые черные глаза, не отражающие света, только усиливали это впечатление. Кинув взгляд на свои руки, девушка решила, что выглядит не лучше Амона.
Дорога вывела их к кованой ограде, за которой виднелись памятники и гробницы. "Как раз для мертвяков", - подумала девушка, невольно сравнивая свой облик с возникшим перед ними пейзажем. Амон, как видно, направлялся туда. Завизжали давно не смазанные петли, и ворота подчиняясь приказу дьявола, медленно разошлись, открывая обе створки. Девушка заметила:
–
– Они на замке, а поэтому простым человеческим усилием здесь не справиться. Если, конечно не применить, что-нибудь типа ломика, но нам лишний шум ни к чему?
– резонно ответил Амон.
Светлана не могла с ним не согласиться.
Амон двинулся внутрь ограды, девушка в нерешительности остановилась. Посещение старого, и, по-видимому, заброшенного кладбища не очень-то ее радовало. Если не сказать ужасало. Что-то страшное, было в надгробных статуях, освещенных луной. Они как призраки серебрились в полумраке. Светлые лица ангелов, казалось, с упреком смотрели на непрошеных гостей, вступивших на территорию мрачного царства Аида.
– Что же ты?
– позвал Амон, уже находясь по ту сторону мира.
– Посмотри на место, где кончаются надежды, страсти, мечты, и начинается жестокая и неумолимая реальность. Здесь, - он обвел рукой кладбище, - Все равны. Здесь плоть прекращает свое существование, а душа обретает новое качество. Вступи на порог разделяющий сон от реальности.
Пес подскочил к девушке, и, ухватив зубами за одежду, потянул за ограду. Все еще колеблясь и, страшась, с внутренним трепетом, девушка пошла за собакой.
Амон, ухмыльнувшись, успокоил ее, видя как она, в волнении озирается вокруг:
– Они, уже ничего не смогут сделать. Поверь мне, это возможно, единственное место, где можно не бояться насилия. Если только живое существо не забредет сюда.
Амон пошел вперед, девушка сзади, аккуратно обходила старые, еле приметные, заросшие травой и покрытые мхом, полуразрушенные плиты. Высеченные на них надписи в двух-трех фразах описывали всю прошедшую жизнь усопшего. Рядом с безымянными могилам высились надгробия, изображающие ангелов и богов. Крылатые статуи снисходительно взирали со своих постаментов на раскинувшиеся под ногами историю века, а может и веков.
Мертвая тишина, наполняла это место. Казалось, через ограду и ветер не проникает. Гулкое эхо шагов создавало впечатление, что они идут в тумане, хотя его не было и в помине.
Они приблизились к склепу. Массивные двери, обитые железом, сторожили покой усопших. По-видимому, тут была гробница аристократа и членов его семьи, позеленевший, от времени, бронзовый герб венчал вход. Выше просматривалась полуразрушенная каменная кладка.
– Здесь стояла церковь. Теперь она разрушилась. Осталась только гробница, - сказал Амон.
– Странная была семья. Она не захотела, чтобы их тела покоились в церквях Сан-Педро-ин-Монторно или скажем, в церкви Сан-Джорджо. Они построили свою церковь, на отшибе.
– Но почему именно церковь?
– В Риме принято хоронить под церквями. Как только она построена, то довольно быстро заполняется.
– Разве это не святое место? Почему Вы смогли сюда прийти?
– Было когда-то, теперь это просто захоронения, они не представляют никакого интереса ни для людей, ни для иных сил,
– Вы знали семью, которая здесь захоронена?
– Знал. Один член семьи был казнен на эшафоте. MAZZOLATO