Визит
Шрифт:
– Почему?
– не удержалась от вопроса Светлана. Кое-что в словах Амона ее чрезвычайно удивило.
– Что почему?
– нахмурился Амон.
– Почему "акулы все равно не тронут"?
– Тебя только этот вопрос заботит? Он подождет. Сначала пообещай мне, что не будешь ставить себе в обязанность заботу о других. И не будешь просить у нас снисхождения к ним. Это не всегда вовремя.
– Значит, если при мне будут издеваться над человеком, я должна воспринимать это спокойно?
–
– Милосердие. Он получит его в свое время, может быть. А пока пообещай, что не будешь беспокоиться, и волноваться из-за них, - сузив глаза, Амон с полуулыбкой добавил: - Пока твоё время не пришло. Пообещай и мы закроем эту тему.
Светлана покачала головой.
– Нет, этого я обещать не могу.
Вспышка гнева исказила лицо дьявола. На этот раз, он быстро взял себя в руки. Какая-то идея посетила его. Он махнул рукой и со словами:
– Дорн скажет. Как он решит, так и будет, – исчез.
Девушка осталась одна среди перевернутого столика, грудой разбитых тарелок и с волнением в душе.
Амон не заставил себя долго ждать. Он возник неожиданно, но в гораздо лучшем настроении, чем когда покидал каюту. Сверкая клыками в недоброй улыбке, он доложил:
– Дорн сказал делать пометки, о каждом твоем милосердии. Скажем, полоснуть кинжалом, и в другой раз ты подумаешь, просить ли за человека, если будешь расплачиваться за него своей болью, своей шкурой и кровью. Конечно, шрамов оставлять мы не будем, но будет о-очень больно, - при последних словах глаза Амона на секунду озарились дьявольским огнем.
– Вы очень добры ко мне, - фыркнула девушка и, желая сказать ещё что-то, но была остановлена предупреждающим взглядом.
– Я еще не все сказал, - мягким голосом, с усмешкой произнес Амон. Растягивая слова, он подытожил.
– Ты имеешь возможность просить о милосердии только у меня. Жертвы остальных, моих друзей, в эти условия не входят.
– Значит, даже при таких условиях, я не могу; попросить за Мэгги.
– удивленно уточнила девушка.
– Вот именно. Она не моя, и я не буду вмешиваться в ее судьбу. Сделку она заключила не со мной, а с Бароном, значит и принадлежит ему. Я думаю, предельно ясно изложил ситуацию, и если ты будешь настаивать, то я тебя накажу, моё терпение не безгранично
Амон оглянулся вокруг, разглядывая возникший по его вине беспорядок, и заявил с легкой усмешкой:
– Я вижу завтрак, безнадежно испорчен. Но это, не помешает тебе отправиться в спортзал, к тренеру. Напоследок сообщу, что через несколько часов Мэгги сможет покинуть наш корабль.
– После паузы добавил прищурившись. - Если сможет.
– А ещё спросить можно?
– Нет. Остановимся на этом, остальные вопросы задашь позже. При условии, что тема милосердия затрагиваться не будет. Ступай, тебя ждут.
Светлана отправилась в спортзал, где тренер занялся её обучением, получив, по-видимому, от Амона, какие-то особые указания, он задержал Светлану не на два часа (как она рассчитала), а
Именно в этот момент судно, обогнув Сардинию, устремилось в Неаполь, в город который Дорн решил посетить в первую очередь, находясь в Италии.
Моторы "Летучего голландца" взревели, увеличив мощность. Судно, содрогнувшись, прибавило скорость, устремляясь к намеченной цели. Преследовавшая их яхта стала отставать, будучи не в силах тягаться в скорости с "Летучим голландцем".
Солнце уже пересекло зенит и клонилось к западу. Тени удлинились. Облака преследовавшие путешественников, наконец, развеялись, и лучи солнца коснулись палубы. Воздух стал знойным и жарким, его движение ощущалось только за счет летевшего по волнам корабля.
Катерина, решительно отказавшись подставлять бока солнцу, укрылась в помещении с бассейном, недоумевая, куда запропастилась ее подруга. Прошел полдень, время близилось к вечеру, но кроме неё и Валентина на верхней палубе никого не было. Корабль, словно замер, никто не желал составить Катерине компанию. Валентин все ещё дулся и, оставшись на корме, наблюдал в бинокль, за начавшей отставать от них яхтой, при этом радуясь как ребёнок.
Светлана проснулась через пару часов отлично отдохнувшая, но ужасно голодная. Решив, что еда может и подождать. Заявила о своем желании покинуть каюту и оказаться в кают–компании. Неизвестно, кто ей помог с перемещениями, но Светлана оказалась там, где и пожелала. К ее разочарованию, Катерины там не было, в кают-компании вообще никого не было. Если её здесь нет, то она дразнит своего араба. Решила Светлана и отправилась на корму в надежде застать Катерину позирующую перед телескопом своего поклонника.
Перед телескопом позировал Валентин.
– Светлана здравствуй - воскликнул Валентин, и с радостью указав на горизонт, произнес: - смотри, этот развратник не может догнать нас. Наконец-то мы от него избавились!
Светлана вслух заметила, что беспокойств он вообще-то не причинял. Валентин нахмурился, но через секунду улыбнувшись и махнув рукой, сказал:
– И все равно, он отстает.
Девушка пожала плечами, поинтересовалась, куда же запропастилась Катерина, ведь солнце греет и даже очень, а ведь она так хотела загореть. Валентин горестно пояснил:
– Эта изменница теперь "загорает" в бассейне. Солнце, стало ей не нужно, когда, наконец, появилось, - и ещё грустней заявил: - Когда-нибудь и я стану ей не нужен. Смотри, яхта отстает, и Катерина уже не хочет загорать. Тебе не кажется, что в этом есть какой-то смысл?
– Смысл?
– переспросила девушка.
– Да, нет. Не смотря что клонится к закату, Солнце действительно слишком уж припекает, наверное, она побоялась сгореть.
– Как же!
– воскликнул Валентин.
– Смысл в том, что отстала яхта, и ей стало не интересно загорать тут полуголой,