Визиты в СССР
Шрифт:
Дмитрий обрадовался вопросу и красноречиво описал свою встречу с подругой детства.
В конце рассказа Герасименко причмокнул.
— Н-да, тенденция, однако.
— В каком смысле? — спросил Дима, вглядываясь в густо-серые глаза бывшего однокашника.
И тогда Коля сознался, как прошел его собственный эксперимент с телеграммой.
— Вон оно что, — протянул Дима, — а сам говорил, типа, я в таких играх не участвую.
— Да я в начале только попробовал немножко, и сразу бросил, — глупо сказал Коля и почему-то недовольно
— Ладно. Эти итоги еще ни о чем не говорят, — задумчиво произнес Димка. — Я попробую сделать кое-что покруче.
— Слушай, давай так, — Коля придвинулся к товарищу (теперь они оба сидели на диване), — прежде чем попадем туда, проработаем все детали. Ты делишься своими планами, я своими.
— Согласен, только давай перекусим. У тебя есть чего пожрать?
— Ах да, ты ж не ужинал, наверно. Да и я, в общем-то, — Колька стал оглядываться по углам, как будто что-то ища.
— На работе задержался, даже домой не заскакивал, — пояснил Димка.
И они удалились на кухню, где хозяин обратился за выручкой к доброму другу холодильнику. А Димка вдруг вспомнил их совместное прошлое и спросил, присев на табурет:
— Давно ты один живешь? У тебя вроде какая-то баба была, когда мы на заводе работали.
— Была да сплыла, — поморщившись, ответил Коля. — Никто тут долго не задерживался. Современные женщины меня не прельщают. У них слишком ужасные характеры, испорченные временем. Вот Люба — это да. Там я наконец нашел то, что искал.
Димка ухмыльнулся.
— Кстати, насчет Любы, — живее сказал Николай, подливая масло на шипящую сковороду. — Давай обсудим первый вопрос…
Так, за ужином они и обсудили все детали. А потом Кукарский уехал спать к себе, чтобы бодрым вернуться к семи утра.
Сентябрь 1983 года, посланники шамана Иван и Рустам, и конечно же Дима и Коля,
В маленьком городке Кунгур посланники шамана нашли сдающую площадь бабку и сняли комнату в избушке, за деньги, добытые грабежом. Выяснилось, что комнату данную лелеют клопы, но ни Рустама, ни Ваню сей факт не огорчил.
Напарники в доме не торчали, а с утра до вечера наблюдали за объектом. Объект должен был находиться в бревенчатой избе с пирамидальной шиферной крышей, за высоким забором. Поначалу Ваня прикинулся инспектором пожнадзора и спросил хозяина. Калитку открыла пожилая супруга и сказала, что муж уехал в областной центр, вернется к вечеру, так что прийти лучше завтра.
Поскольку делать посланникам было нечего, а дело еще не шло к вечеру, они и стали наблюдать. Вдруг быстро вернется хозяин. Позицию ребята заняли удобную — заброшенный сарай наискосок от объекта.
Обзор из битого окошка лучше некуда. Знай себе картой лупи — бита или не бита, да в треснутый квадрат поглядывай —
Однако хозяин не появился даже к полуночи, и посланники отправились спать в клоповник. Выспались лучше некуда, и наутро вернулись снова к своему посту. Вот только пришлось там скучать еще целый день до вечера. Наконец показался хозяин — вылитый черноусый дед крепыш, как на старой фотке в руке у Ивана.
Рассыпались в стороны, затем Рустам подскочил сзади, а Иван сбоку. Как раз уже открылась калитка, куда, собственно, и втолкнули хозяина. Супруга взвизгнула, но Рустам тут же подхватил ее со спины и зажал рот.
Иван сбил старика с ног, пнул по животу. Жертва согнулась, застонала и сплюнула на землю.
— Ну, колись, старпер, куда монеты зарыл?! — рыкнул Иван.
Рустам тем временем уже оттаскивал женщину в дом, хотя та умудрялась взвизгивать сквозь его мощную ладонь.
— Какие монеты? — хрипел дед. — Откуда вы взялись, ребята? Не знаю я ни про какие монеты.
Тогда Иван поднял деда за грудки и поставил на ноги.
— Ах, ты не знаешь, — и припер его к сухой яблоне (под ногами сбивчиво зашуршали листья).
Один мощный удар прошел с хлопком, и беззубая челюсть тихонько хрустнула, голова старика качнулась, издав короткий крик боли.
— Сволочи, фашисты! — прошипел хозяин. — Видать, зря я таких гадов в сорок пятом под Берлином…
— Где монеты зарыл? — Иван угрожающе занес волосистый кулак.
Дед смело посмотрел ему в лицо. И что-то появилось такое в глазах старика, что даже пустой Иван почувствовал нечто и опустил руку.
В этот момент из дома вышел Рустам.
— Все, я ее привязал. Ну что он, раскололся?
— Как же, войну вспомнил, а мы, значит, фашисты, — ухмыльнулся Иван, отпустив старика.
Последний медленно осел на ворох сухих листьев под яблоней.
Рустам приблизился и наклонился над стариком.
— Слушай, дедуля, ты не прав, — отчеканил он. — Мы добрые, хорошие ребята. Нам нужны только твои монеты в сундучке, которые ты закопал. Ведь пропадут ведь, понимаешь?
Хозяин сплюнул вбок, поднял глаза на Рустама, со все тем же стойким взглядом ветерана.
— Толку-то, что ты рисунок оставил, зашифровал для потомков. Все равно все сгорело! В девяносто девятом все сгорит — и дом твой, и рисунок, и никто не сможет найти клад. Так что будь молодцом, отдай нам сейчас. А то пропадет добро зазря.
— Да откуда ты знаешь про девяносто девятый? — изумился дед.
— Баба Ванга нашептала, — сказал не лишенный умишка Рустам. — Короче так, если сейчас не скажешь, где клад, я иду гладить твою бабку горячим утюгом.
Дед схватился за голову и как-то неестественно затрясся, словно заплакал.