Вкус Евы
Шрифт:
— Прилично будет вести, иначе…
— Вот не нужно иначе, а то я что зря сюда такими потугами рвалась?
— Алька, прости, я дура набитая. Слушай, а давай я тебя познакомлю с Никитой, он тебе понравится.
— На гульки сбежим?
— О да, этот парень любит тусовки, с ним не заскучаешь.
— А Котов не будет против?
Смотрю на Альку и вижу в глазах какие-то искорки. Её сейчас же огорошить моими подозрениями или потом? Ах, была не была.
— И давно он тебе
— Ты о ком? — Зрачки подруги расширяются от внезапно прилетевшего вопроса.
— Котов.
Алина напрягается, хмурится и делает несколько шагов назад.
— Эй, эй, вот только не нужно падать в обморок. Мы же как сёстры, сама видишь, как получается хорошо читать друг друга.
— Неплохо получается, — смущенно улыбается и пожимает плечами.
— Он тебе просто нравится или здесь что-то другое?
— Кажется, я в него влюблена, но когда именно это произошло, я не могу сказать.
— Аль, только не говори, что это у тебя уже много лет длится, я раньше за тобой подобного не замечала.
— Тогда бы из меня вышла неплохая актриса? — Краснеет еще больше и пальцами перебирает подол платья.
— Ну, ты, мать, даешь. Я бы так не смогла, ведь влюбиться в женатого — то ещё горе.
— Думаешь, я хотела?
— Эй, только не плачь, что за мокрота?
Обнимаю Алину и глажу ее по плечу, пока она пытается подавить в себе отчаяние.
— Как он тебя сегодня встретил?
— Хорошо, всю дорогу анекдоты рассказывал. Он вроде бы веселее стал.
— Хочется верить, но он ещё не совсем оклемался. Ох, Алька, лучше бы ты с Суворовым шуры-муры закрутила. Он у нас ещё тот Казанова.
— Ева, не трави душу.
— Прости. Просто хочу сразу тебя предупредить: Котов крепкий орешек, он точно не будет играть в какие-то игры.
— А я не собираюсь играть с ним в игры.
— А как тогда ты собираешься жить рядом с ним?
— Считаешь, мне не стоило к вам приезжать?
— Теперь даже не знаю. Но на твоем месте, я бы не обольщалась сильно. Он вряд ли готов к новым отношениям. К тому же он к тебе относится, как к дочери.
— Вот уж счастье, только этого мне не хватало.
Алина старательно вытерла размазавшуюся тушь и пальчиками помахала перед глазами, чтобы осушить влагу.
— Я тебя поняла, приму к сведению.
— Дурочка, я же не против, просто говорю как есть.
— Я знаю, моя черешенка, дай обниму…
После первой пары Раевского Алька была в восторге, чего не могу сказать о себе. Нет, Максим придерживался договора, и, казалось, совершенно меня не замечал, что меня очень радовало.
Зато Батурин несколько раз пытался подсунуть мне записочку. Ещё с понедельника я выселила этого недотёпу от себя
— Хочешь, что-то интересное покажу тебе и твоей подружке? — Кладет записку мне на терадь.
— Батурин, а хочешь, я покажу тебе кое-что занимательное? — Пишу ему ответ в записке.
— Хочу, а подругу с собой возьмешь?
— Обязательно, хочешь тройничок?
— А так можно?
— Для тебя, милый, всё что угодно. В восемь у пиццерии, приходи.
— Заметано.
Чувствую, как меня под рёбра стучит Алька.
— Ай, — кручу головой по сторонам и моментально накрываю рукой записку, которую ротозей Батурин даже не удосужился спрятать.
Да блять! Раевский убирает мою ладонь и берет переписку в руку. Белкина хихикнула, Батурин уткнулся лбом в стол и застонал. Ну а что я?!
— Во дебил! — Шиплю Батурину на ухо и обреченно откидываюсь на спинку стула.
— Батурин, предлагаю вам проветриться.
Раевский не смотрит на меня, он хмурится и ждет реакцию от Батурина, который нехотя собирает вещи и идет на выход, бросая короткое:
— Извините.
— Что же, продолжим нашу лекцию, ребята.
— И это всё? Тебя распинать не будет?
— Ещё не вечер, Аль, — фыркаю иронично и черкаю ручкой чистую станицу.
— И что ты пообещала Батурину?
— Большой и чистой любви, а по-народному: пиздюлей.
Звонок прозвенел только через полчаса, но я уже была на старте, и Альку предупредила.
— Ева Карташова, останьтесь.
— Вот гад, — шипит Алька и сжимает мою руку, — давай останусь с тобой.
— Нет нужды, это наша с ним война.
— Я буду ждать тебя у двери.
— Не рекомендую, у кое-кого здесь паранойя, увидит — забанит.
— Во какой грозный.
— Не то слово. Я позвоню, лучше купи кофе и два огромных пирожных, мне требуется.
– Без проблем.
Алина последней покинула аудиторию, плотно прикрыв дверь.
— Это так ты придерживаешься своих обещаний?
— Придерживаюсь, обещала же работать, не игнорировать пары, что тебе ещё надо?
— Это что за бред здесь написан?
— Максим Викторович, у вас какая-то маниакальная зависимость — читать чужие записки. Это уже тянет на диагноз. Верните записку, — протягиваю руку вперед и жду.