Вкус греха. Долгое прощание
Шрифт:
— Но как же так… — начал Митя, которому совсем не улыбалось остаться наедине с Нэлей, а когда народу полно, можно спокойно отделаться от общения с женой наедине…
Игорь Алексеевич улыбнулся:
— Так, Митя, так, и никак иначе. Я правда живу на соседней улице… Все в порядке, не беспокойтесь.
Нэля с благодарностью посмотрела на него, а он уже откланивался.
После его ухода она спросила:
— Кира Константиновна, как вы?
— Я, если можно, у сестры в комнате… — попросила она.
— Конечно! —
Кира ушла, и они с Нэлей остались одни.
Тогда Митя спросил:
— Ты все же знаешь, о чем там написал В.В.? Чем-то недоволен или наоборот?
Нэля замялась и ответила:
— Ни то ни другое, что-то серьезное о должности или чего-то еще, папа не говорил подробно, а я не стала добиваться. Но он сказал, чтобы ты обязательно хотя бы на день приехал.
Митя возмутился:
— Но когда, Нэля? Когда? Завтра мне позарез нужно быть в Москве! После этого я свободен. Но мало ли что они там мне скажут?.. Я же подневольная животина, как ты не понимаешь!
— Но у нас еще есть время отпуска! Еще две недели! Неужели ты за две недели не сумеешь побывать в Киеве? Не папе же лететь к тебе? Он неважно себя чувствует — давление… Не мальчик ведь! И в кои-то годы — отпуск!
— Хорошо, — сказал Митя, зная уже, что будет продолжать крутить.
— Я рано улечу в Москву любыми путями и каналами, узнаю, что и как, и мотаю в Киев, согласна? Или жди меня здесь…
Нэля думала, думала и, наконец, согласилась побыть еще завтра здесь и вечером, когда он позвонит, решить, как поступать. На том дискуссия завершилась. Митя был счастлив: ему удалось обвести всех вокруг пальца и он увидит Веру! Да простит его мамочка! Но ведь ей лучше?..
Зато сейчас ему предстоит проверка боем. Нэля ушла в ванную и там плескалась, а он был абсолютно не готов «проявлять чувства», как бы соскучившись в разлуке…
…Хотя, цинично подумал он, мужик такая скотина… Он вспомнил свое недавнее свидание с Риточкой.
А любит он сердцем, душой, телом — только Веру.
Нэля вышла в халатике на голое тело, и сквозь распах были видны ее небольшие грудки и выпуклый животик.
Митя посмотрел на нее и подумал, что все получится, не так плоха Нэля — уж не хуже Ритки!
И когда они оказались в постели, все произошло отлично: Нэля соскучилась и была раскованна, а он, закрыв глаза, представлял себе Веру, хотя более разных женщин придумать было трудно!
Потом они лежали, отдыхая.
И вдруг Нэля сказала:
— Знаешь, Митька, я не хотела тебе говорить, думала, ошибаюсь, а теперь скажу: я беременна… И очень хочу девочку, а ты?
Митя был опрокинут. Господи, бедная Нэля! Бедный он! Бедная Вера!
И если родится дочка, то с Анечкой будет покончено. У него будет СВОЯ ДОЧЬ. И она будет любить его, как любит Митенька…
Наутро Митя вскочил ни свет ни заря. И помчался в аэропорт, едва поцеловав Митеньку и Нэлю и передав самые теплые приветы Кире и поцелуи маме. Там он метался как бешеный и все же выбил билет на самый ближний рейс.
В Москве он был в десять утра и из аэропорта позвонил Вере на работу. Там долго не брали трубку, а когда взяли, то оказалось, это не Вера, а Вера уехала на сутки в небольшую командировку и будет только завтра днем. Он чуть не сел прямо на пол в телефонной будке!
Как же он не позвонил ей оттуда! Придурок! Идиот! Он считает, что Вера должна сидеть на крылечке и высматривать возлюбленного в туманной дали! Ну и что ему целый день делать? Черта он мчался?
Мог бы провести это время у мамы… Хоть лети обратно!
Но на это у него уже нет сил. Он купит сейчас бутылку коньяка, напьется, проспит до завтра, а днем увидит ее…
И тут Митя подумал о Спартаке. Как он мог его забыть? Но была Вера, а теперь он один и совершенно свободен! Надо позвать Спартака — и если уж гулять, то только с ним, а не в одиночку.
Митя позвонил другу на работу. Тот был на месте и бесконечно осчастливлен Митиным звонком.
— Бегу! — заорал он, — сейчас оформляю себе отгул, и я у тебя, Митюша!
Митя тоже был счастлив: как это пришла такая светлая идея в его задурманенную голову? Теперь светлые идеи его посещают редко, к сожалению…
Он сломя голову помчался домой, благо ничего не надо было покупать, из американских привезенных запасов оставались еще. Только какую-нибудь советскую селедочку, огурцов соленых и черного хлеба — чего они в Америке не видели и по чему скучали.
Спартак примчался через час. Они с Митей обнялись и расцеловались по-братски. Потом стали осматривать друг друга.
Спартачище раздался, поширел, отрастил усы и волосы, в общем, как с сожалением отметил Митя, друг из здорового румяного парня превращается очень быстро в матерого мужика.
Одет Спартак вполне элегантно.
А Спартак видел в Мите все того же худого невысокого Митечку, только с усталым и каким-то безнадежным, что ли?.. лицом — это Спартаку совсем не понравилось. А так Митечка, конечно, настоящий иностранец!
Митя на самом деле был рад Спартаку. Накрыл стол, как хороший мэтр из ресторана. Спартак только «ура» кричал при появлении новой бутылки или какой-нибудь заковыристой банки.