Вкус греха. Долгое прощание
Шрифт:
Он разорался, что никто не считается с его творчеством, все думают, что это детские забавы, на которые можно плевать, а может быть, это и есть его настоящая жизнь!.. И всякое подобное кричал Митя.
Нэля замолкла и подумала, что Митя очень нервный и что работает он в сложной сфере, опять один тащится в Америку, которая Нэле не нравилась, кроме магазинов, конечно… Надо с Митей обращаться нежно и внимательно. Пусть он съездит в это свое издательство, проветрится, людей посмотрит, себя покажет… Что
— Иди, — сказал она, — ради бога, мне-то что. Я думала, ты отдохнешь дома, я пироги поставила, твои любимые буду печь, с капустой.
Он чмокнул ее в головку, сказал шепотом, постарался сексуальным:
— Спасибо, милая… И умчался.
В здание, где работала Вера, вход был по пропускам, и он топтался с одной розой алого цвета (успел ухватить на рынке у Белорусского) у входа, — то ли жених, то ли молодожен, то ли ждущий начальство женского полу подхалим. Выйдет же она хоть когда-то?
Веры не было.
Он сбегал на угол и позвонил из автомата. Ответил мужской голос, а вдали слышны были какие-то крики, смех…
Митя ничего не сказал, а подошел к двери и, заглянув внутрь здания, увидел тетку в будочке типа вахтерши. Он подошел к будочке и попросил:
— Извините, пожалуйста, но мне нужна срочно комментатор Вера Полянова, и вынул свое значительное удостоверение, и у тетки стало и уважительным и еще более официальным — лицо, — мне она нужна по важному делу. Прошу вас…
Такой он нанес ерунды.
Тетка кивнула и позвонила. Там ответили. Она все сказала и вдруг посмотрела на Митю и замялась:
— Не знаю я… Молодой. И документ показал. Ладно (там спрашивали, каков тот, кто ждет Веру), скажу… Обождите, — обратилась она к Мите.
А время неслось меж тем.
Через несколько минут из двери выскочил парень и, оглянувшись, увидел Митю и как-то замедленно подошел. Парень был симпатичный, совсем молодой и несколько навеселе.
— Это вы ждете Веру? — спросил он.
Митя кивнул.
Парень замялся, но все же сказал:
— Знаете, у нас сегодня день рождения двойной, — справляем. Все собрались в кои-то веки… А вам, значит, Вера нужна?
— Очень нужна, — ответил Митя. Хотел еще сказать — по срочному делу, но постеснялся: парень был пьяноват, да и у Мити с его розой, которую он все держал в руке, вид был отнюдь не деловой.
Парень как-то рысьим глазом осмотрел его и вдруг сказал:
— Мы ее не отпустим. Она нам самим нужна. Но если вы заплатите выкуп… мы ее продадим, так и быть!
Сначала Митя хотел возмутиться такой наглостью, но понял, что он будет выглядеть замшелым дураком перед этим совсем молоденьким парнем, и спросил:
— Сколько?
Парень опешил, потому что сболтнул просто так, ну, десять процентов за то, что важный хмырь купит
Хмырь ни слова не произнес, полез в карман пиджака и достал деньги:
— Пожалуйста, — сказал он, — может быть, еще?
Парень схватил деньги, крикнув на бегу «спасибо!», и исчез. Митя волновался так, как, пожалуй, не волновался, ожидая Анну Шимон на нью-йоркской улице…
И тут появилась Вера, которую за руку вел парнишка.
— Вот, — сказал он, — получайте покупку!
Ему жутко нравилась эта игра и нравился этот красивый иностранного вида человек, роскошно одетый. Вера увидела Митю и сразу пошла к нему. Парень крикнул «о’кей!» и растворился в коридоре.
Вера спросила с улыбкой:
— Ты теперь меня уже покупаешь?
Митя пожал плечами:
— А что делать? Если тебя так не выпускали. Поедем?
Она кивнула. Они сели в такси, и Митя вспомнил одно место…
А Нэля уже начала печь пирожки — на дорогу и пирог — на ужин. Митя должен скоро приехать, не в двенадцать же они заканчивают работу?.. Хотя она не знает редакций… Она ничего не знает. Это вдруг ее огорчило, и она, сев на стул, руками в муке стала утирать слезы, внезапно закапавшие из глаз.
Вера сегодня задала определенную форму общения — как бы совсем отстраненную, и Мите ничего не оставалось, как покориться. Будто позади ни обид, ни страстей… а впереди — синее море и белый океанский лайнер.
Митя потихоньку вздохнул: с такой Верой каши, как говорится, не сваришь никакой. Все окончится светским трепом, а ему хотелось найти и сказать какие-то очень важные слова, чтобы она ждала его опять так, как те три года.
Он взглядывал на нее время от времени и видел, что лицо у нее довольное и как бы тайно улыбающееся, и подивился тому, как мгновенно она может меняться.
Вчера — это была несчастная, глубоко любящая женщина, сегодня — веселая молодая девица, у которой на уме разве что флирт, не более. Это и обнадеживало как-то, а вроде бы наоборот — толкало в пространство никаких отношений… Он решил везти ее на Лосиный остров. Сейчас рабочее время, и там сейчас народу практически нет, и они смогут побыть там в одиночестве. Но с сегодняшней Верой вряд ли что получится. Она забыла, что он завтра улетает?..
Она не забыла, ничего не забыла, но сказала себе: не будь расхристанной дурочкой, каковая ты есть. Таких перестают любить. Таких бросают. С такими не считаются. О таких забывают через минуту, как перестают видеть. Не-ет, Митенька, любимый, с тобой нельзя быть честной!.. Она будет сегодня твердой и кусачей. Вот так уж, прости, милый…