Вкус греха
Шрифт:
Уилл едва помнил Мередит. Когда он появился в доме мисс Роуз, ее дочь уже была замужем и проживала в Техасе. Она ежегодно приезжала в гости на Рождество, иногда навещала мать летом, но он очень мало общался как с ней, так и с ее мужем. Ее дети, в отличие от него, были на удивление хорошо воспитаны — две девочки с красивыми длинными волосами, носившие платья, отороченные кружевами, которые никогда не пачкались, и мальчик, не знавший, как взять в руки бейсбольную биту, и совершенно не имевший склонности к рыбалке, блужданиям по лесам и пикировкам с сестрами.
— Она
Уилл предпринял попытку уйти от ответа:
— Понимаете, Луизиана почти ничем не отличается от Миссисипи, Алабамы или Джорджии.
— Но твой дом не там, а в Гармонии, — возразила старуха.
И Уилл мысленно согласился с ней. За несколько дней, проведенных в городе, он почувствовал, что давно скучал по родным местам. Может быть, именно потому он переезжал из одного маленького городка в другой, хотя в таких городках чужаку легко нарваться на неприятности. Кто знает, может, в большом городе вроде Атланты или Нэшвилла, ему бы и улыбнулась удача, но он подолгу не задерживался в больших городах. А в городках вроде Гармонии Уилла принимали враждебно, но все равно его тянуло туда.
Там он чувствовал себя дома.
— Я не видел никого из старых знакомых, если не считать Реймонда и Викки.
— Выбирайся в город почаще. Многие, конечно, уже уехали, но кое—кто из твоих старых друзей еще здесь. Ну—ка… Джордж Мартин здесь живет, Дэвис Армстронг и этот… как его… Питерсон.
Да они когда—то были его дружками — Джордж, Дэвис и Марк. Очень часто, вспоминая о детстве, Уилл забывал, что в Гармонии у него были друзья. Гораздо чаще ему приходили на ум девочки, тянувшиеся к нему как к запретному плоду, и взрослые, подозрительно или враждебно встречающие его.
Но что у него может быть общего с повзрослевшими Джорджем, Дэвисом и Марком? Они скорее всего устроены в жизни; он скорее всего не устроится никогда. Наверное, они женаты, они стали полноправными, уважаемыми членами общества; ему это не суждено. Шестнадцать лет назад у них были общие интересы — выпивка, драки и девушки. А сейчас он пьет один, ввязывается в скандалы тоже сам по себе, и никакие друзья не избавят его от неодолимой тяги к девушке, что живет в коттедже напротив. Да он и не останется в Гармонии надолго, так что к чему возобновлять старые знакомства или заводить новые?
— Когда вы мне откроете, для чего позвали меня?
Ответ мисс Роуз был таким же, как и неделю назад:
— Ты все узнаешь… в свое время. И куда тебе спешить? — проворчала она. — Лучше тебе, что ли, в твоей Алабаме? Или ты еще где—нибудь подыскал себе жилье недельки на две?
— Мне просто интересно, — так же недовольно отозвался Уилл. — Вы заставили меня проехать тридцать миль, потому что вам что—то от меня нужно, а теперь отказываетесь говорить, что именно. И у святого не хватило бы терпения, мисс Роуз.
— У Селины хватает терпения иметь со мной дело, а она больше других в нашем городе похожа на святую.
Уилл поднялся со стула и подошел
— Я не останусь здесь навсегда.
Мисс Роуз тихо вздохнула.
— Я знаю, Уилл.
Он вгляделся в ее лицо, стараясь понять, досадует она на него или на себя — оттого что позволила себе напрасные надежды. Потом он наклонился и поцеловал ее в щеку, как в те времена, когда ему было десять лет.
— Но я проживу здесь столько, сколько вам нужно.
Она погладила его по руке.
— Спокойной ночи, Уилл.
Laissez les bon temps rouler.
Мелани Робинсон знала шесть французских слов, и пять из них содержались в приведенной фразе. Время все расставит по местам. Этим девизом Мелани руководствовалась на протяжении пятнадцати лет, с тех самых пор, как она окинула критическим взглядом собственную жизнь и поняла, что шансов на ее улучшение нет. Ей было семнадцать, ее сделали одинокой матерью нежеланного ребенка и исключили из школы. Следовательно, дорога в колледж, о котором Мелани мечтала, была закрыта. И вообще она наделала в жизни таких ошибок, что перспективы представлялись плачевными. Так не лучше ли было махнуть рукой на прошлое и отдаться удовольствиям?
И она им отдалась. Она ухитрилась совершить все грехи, о каких слышала в воскресной школе. Она жила одним днем, охотно продавала себя любому желающему и очень скоро вновь оказывалась ни с чем. Она постоянно переедала, чересчур много пила и слишком часто экспериментировала на себе. Когда—то у нее была семья, и не самая бедная, была любовь. И вот все потеряно — сын, будущее, гордость и честь. Все эти годы она страдала. Как и ее родители. Как и Джеред.
И отец Джереда должен за это расплатиться. Мелани пришла пора вернуться в Гармонию.
Она жила в Новом Орлеане, в крохотной квартирке на третьем этаже убогого дома. Когда она впервые приехала в этот город, Французский квартал показался ей таким заманчивым и экзотическим, что она согласилась на самые скромные условия существования. Теперь же, в редкие минуты откровенности с собой, она признавала, что жилище это подходит ей как нельзя лучше. Она стала такой же жалкой, как и окружающая ее обстановка.
Но скоро она окажется дома и вновь станет дочерью своих родителей. Она увидит сына (как же она соскучилась по Джереду!) и забудет про грязь и низость. Она сыграет роль любящей дочери и матери, которой можно гордиться.
Надолго ее не хватит, конечно. Она уже несколько раз пыталась обрести покой в родном доме, но всякий раз тяга к пороку уводила ее прочь. И на этот раз ее потянет в скором времени к мужчинам, которые меняются как в калейдоскопе, к выпивке и наркотикам. Ей нужна свобода, а любящая дочь и мать привязана к дому и вынуждена исполнять определенные обязанности.
Мелани снова окунется в безнадежность.
Но прежде чем она покинет Гармонию, отец Джереда впервые — впервые! — заплатит ей. Ей безразлично, своими ли деньгами он расплатится или крадеными. Важно, чтобы они у него имелись, и в большом количестве. Ему понадобится очень много денег, чтобы откупиться от нее.