Вкус греха
Шрифт:
— У меня свидание, — буркнул Уилл.
Она отошла, но возле угла дома задержалась.
— Мисс Роуз уже готова. Ты поедешь с нами?
— Скажи ей, что я подъеду попозже. На грузовике Роджера.
Не глядя на него, она кивнула и скрылась за углом. Бледная, оскорбленная. Почти прозрачная.
Уилл почувствовал себя подлецом.
Возвращаясь в бывшую курительную комнату, он думал о том, что отвергает Селину ради ее же блага. И ради собственного блага тоже. Он—то знает: нельзя стремиться к тому, что не может быть твоим. Иметь дело можно только с женщинами своего
— Противостоять красивым женщинам мы не в силах?
Роджер Вудсон вошел в комнату с таким видом, словно ожидал застать там Уилла, сидящего на полу и уткнувшегося лицом в колени.
— После пяти минут рядом с ней я начинаю чувствовать, что схожу с ума, — признался Уилл.
— Она, кажется, тоже неровно к тебе дышит. Так в чем проблема?
— Должно быть, в том, кто я и кто она.
Роджер промолчал и сочувственно посмотрел на него.
— Мне нельзя было возвращаться, — пробормотал Уилл. — Ненавижу этот город и всех его обитателей.
— Ты всегда волен уехать. — Роджер постучал по одной из досок. — Прекрасное дерево. Ни в коем случае нельзя его выбрасывать. Того, кто спалил этот дом, следовало бы повесить на дубе у крыльца. — Помолчав, он неожиданно вернулся к оставленному было разговору: — Мы часто недооцениваем бегство как способ избавления от проблем. Бегство не всегда означает трусость. Иногда это лучший выход.
«Не исключено, что так, — подумал Уилл. — Вот только бы научиться еще не обвинять себя в трусости. И чтобы окружающие не обвиняли тебя. Если бы только суметь на новом месте начать новую жизнь, научиться не вызывать подозрений, которые ведут прямиком в тюрьму».
— Ты не жалеешь о том, что уехал тогда?
Интересно, откуда Роджеру известна эта давняя история? Наверное, ему рассказала мисс Роуз. Или до него дошли слухи. Роджер и его рабочие жили в мотеле возле шоссе, но они обедали в городе и ходили по магазинам.
Уилл поднялся на ноги и взял лом.
— Я жалею обо всем, что сделал. И о том, чего не делал, тоже жалею.
— А ты будешь жалеть, что оставил Селину, если уедешь? — тихо спросил его Роджер.
Уилл раздраженно посмотрел на него и приготовился выламывать следующую доску. Ни один человек, если не считать мисс Роуз, не решался задавать ему столь личные вопросы. Никого, кроме мисс Роуз, он не интересовал, и ни к кому, кроме нее, он не испытывал доверия.
Но ему нравился Роджер. Возможно, потому, что Роджер чем—то напоминает Уиллу отца.
— Я уже жалею о Селине, — признался он, помолчав.
— Ты мог бы остаться.
Уилл невесело улыбнулся:
— Ну да. И тогда рано или поздно добрые жители города линчуют меня. И висеть на дубе у крыльца буду я. — Он вставил лом в щель и нажал на него. — Я не хочу оставаться там, где меня не хотят видеть.
— А где тебя хотели бы видеть, Уилл?
— Нет такого места. И никогда не было.
Он знал, что кривит душой. Мисс Роуз и Селина будут рады, если он останется. Беда, однако, в том, что он не может прожить до конца своих дней в изоляции, делая вид, что
Он не обманывал Селину в субботу, предупредив о том, что будут говорить о ней в городе, если станет известно об их связи. Такая достойная молодая дама, которой регулярно приходится общаться с детьми, имеющая репутацию едва ли не святой, — с Билли Реем Бомонтом? Это скандал. Селиной восхищаются практически все — от малых детей и впечатлительных подростков до отцов семейств, желающих, чтобы их дочери были столь же вежливыми, разумными и положительными, и чудаковатых старух вроде мисс Роуз.
Они могут простить ей то, что она ошиблась в Уилле — хотя и не забудут этого позора. Но ему они ничего не простят. Он будет в их глазах не только варваром, у которого хватило черствости бросить девушку, носившую под сердцем его ребенка, но и дьяволом, ввергшим их дорогую Селину в пучину порока.
Он не имеет права обречь ее на такое. Безнравственно сделать ее объектом грязных сплетен, безнравственно допустить, чтобы люди указывали на нее пальцами и шептались за ее спиной.
Викки расположилась в одном из плетеных кресел на веранде коттеджа Селины и глядела в сторону домика для гостей. Селина не сразу решилась заговорить:
— Если надеешься увидеться с ним, то напрасно. Его нет дома.
Викки прищурилась:
— Где же он?
— Не знаю. Мне кажется, у него свидание, — с вызовом добавила Селина..
— Не может этого быть. Если бы он встречался с кем—нибудь из местных, все бы давно знали. — Викки хитро улыбнулась. — Если бы он встречался с женщиной, то это была бы я.
Селина скрипнула зубами. Если уж их родителям так нравятся имена на букву В (полное имя ее сестры Виктория Виола), то они могли бы подобрать что—нибудь более подходящее. Например, Вертихвостка.
— Послушай, сестренка, вела бы ты себя поосторожнее. — Она почувствовала, что в ее голосе появились какие—то неприятные нотки, но ничего не могла с этим поделать. — Ричард подозревает, что у тебя роман на стороне.
— Скоро, думаю, так оно и будет. — Викки рассмеялась. — И ему не на что жаловаться. Я здорово возбуждаюсь, когда думаю про Билли Рея. Ричард никогда так здорово не трахался, как сейчас, когда Билли Рей в городе. Серьезно, Селина, где он?
— Серьезно, Викки, скорее всего с женщиной. Он и вчера вечером ездил куда—то.
Накануне, возвращаясь с работы, Селина видела, как Уилл везет мисс Роуз к Мишо. А потом он поехал… Да кто знает, куда. И с кем. А вот чем они занимаются, пожалуй, нетрудно догадаться. Она ненавидела его и ту неизвестную женщину тоже.
Вернулся Уилл далеко за полночь. Селина стояла у окна своей спальни, когда он прошел через лужайку к дому для гостей. Черт побери, он был весел и абсолютно доволен.
И вот опять его нет. Опять он вытворяет черт—те что с какой—то женщиной, а ей остается сидеть здесь, терпеть болтовню сестры и дожидаться его возвращения.