Вкус к жизни
Шрифт:
Запах женского тела стал особенной порцией удовольствия. Запретного и опасного. Он кружил голову, сводил с ума. Мышцы паха и вовсе скручивало судорогой! А когда он уже был готов наплевать на… дискомфорт… что ломал позвоночник… Вот тогда и пришла боль. Она вспыхнула, разлилась, закипела в венах! Боль отрезвила и всё расставила по местам. Был шанс всё объяснить… но чувствовать себя жалким оказалось сильнее желания быть понятым и услышанным. Мартин сказал то, что сказал, Юля вспылила в ответ.
Но он и подумать не мог, что простые слова, брошенные на эмоциях, окажутся сравни красной тряпки
А вот Трофимова на эмоции не скупилась. И сначала от неё искрило злостью, досадой, желанием отомстить, а вот потом полилось блаженство. Правда, его приходилось собирать неторопливо, по крупицам – Юля осторожничала. Она прислушивалась к себе, толком не зная, как реагировать, но вырваться больше не хотела, если только сменить ракурс?..
Вводя в неё пальцы первый раз, Мартин перестраховался – вспышка несильной боли от звонкого шлепка её отвлекла и дезориентировала. Зато сразу после, Юля со всей отдачей стиснула его внутри. Так, что хотелось стонать в голос. Дальше – больше, жарче, заразительнее. Мартин хотел долго и сладко, но позвоночник обещал выпрыгнуть из него раньше, потому приходилось ускориться. Влаги между её ног стало больше – теперь это были не отголоски возбуждения, что охватило ещё в душе, теперь пришла новая волна, которая и подбрасывала Трофимову, заставляя просить большего. Но она не просила. Она умела быть благодарной за то, что он давал. И это тоже требовало осмысления, но уже потом, не сейчас.
Как только конечная цель оказалась достигнута, и спазмы оргазма усиленно сжимали её мышцы внутри, следовало поставить жирную точку, что Мартин и сделал. Свою претензию он выкрикнул Трофимовой в лицо, выдохнул в губы. А потом убрался из её комнаты.
– Сдохнуть проще, чем справиться с тобой… – покачал он головой и неловко поковылял на диван. Второй этаж теперь казался неприступной крепостью.
Доза обезболивающего могла бы облегчить телесные страдания, но встать Мартин уже не смог. Он закрывал глаза с мыслью, что завтра в доме закипит жизнь, всё изменится, а ведь так хотелось побыть с ней наедине ещё чуть-чуть…
Глава 33. Юля
Шторы не ползли вверх, но я всё равно проснулась от ощущения странного беспокойства. Настолько острого, что среди всех отвоёванных рубашек и футболок выбрала одежду, в которой прибыла. Дом словно затаился, поглядывая на меня со стороны, а я не торопилась развеять собственные сомнения и внимательно осматривала пол, стены, мебель, но не находила ничего не правильного или пугающего. А потом был звук. Посторонний, чужеродный моему обострившемуся слуху. Звук усиливался, приближался, он настораживал. Проблема решилась, стоило только поднять шторы: двор был наполнен людьми. Звук, который так меня напугал, был от снегоуборочной машины, что расширяла основной
– Вы уже встали? – раздалось за спиной, и я едва не подпрыгнула от неожиданности: в проходе стояла миловидная девушка в серой форме горничной. – Простите, я вас напугала… – повинилась она.
Я лишь махнула рукой, потому что не знала, что следует ответить. А пока собиралась с мыслями, рядом с первой девушкой появилась вторая. Та смотрела более уверенно и точно знала свои обязанности.
– В комнате уже можно убрать? – поинтересовалась вторая и я, о чудо, обрела дар речи.
– Да, спасибо… – пробормотала и посмотрела девушкам вслед.
«Помощницы кухарки» – запоздало пришла мысль, а затем и интерес. Молоденькие и услужливые, я уверена, они не раз пробовали испытать на Мартине свою женскую силу. И с чего я вообще взяла, что всё ещё способна его как-то удивить?.. Мысли неприятно обожгли собственную гордость, и я развернула плечи, не признавая поражения. А ещё отправилась в кухню. Ну, чтобы наверняка ознакомиться с фронтом работ. Подумать о том, что кухаркой Мартина окажется милая старушка, я не успела – навстречу вышла высокая, довольно красивая женщина. Она была чуть старше меня, а вот холодности и высокомерия можно было слегка и убавить.
– Завтрак подадут в половине девятого, – отчиталась она, ясно позволяя понять, что доступ на её территорию закрыт.
– Извините, а сейчас сколько? – исключительно из вредности поинтересовалась я.
Женщина глянула на высоко подобранные наручные часы и осознанно кивнула.
– А сейчас только восемь, – весьма невежливо отозвалась она и поторопилась оставить меня одну.
– Вот тебе и «Хозяйка»! – вздохнула я, усмехаясь, и в знаке негодования покачала головой.
В доме появились люди… Нет, не так… в доме появились люди и я поняла, что социофобия – это заразно.
Вернуться в спальню я уже не могла – горничные взялись за неё настолько серьёзно, будто там не я ночевала, а минимум сотня чертей справляла свадьбу. Выпить кофе мне не предложили, а значит, единственным вариантом оставался Мартин. Кажется, поддавшись эмоциям, мы вчера многое упустили. Что же, тем лучше! И у меня появился отличный способ нанести столь ранний визит.
Вот только и дверь спальни, и та, за которой я видела спортивный зал, оказались заперты. На стук никто не отреагировал, а в ответ на зов прибежала одна из горничных.
– Извините, хозяин не велел его отвлекать.
– Вот как? – удивилась я, покосившись на дверь. – Интересно, чем таким он там занят?
– Кажется, прибыл Марк Анатольевич, – вежливо улыбнулась девица, и я удовлетворённо кивнула.
– Ну-у, как просто! – вздохнула я, изображая искреннюю благодарность. – Теперь-то мне всё понятно, – мило улыбнулась я, желая «бедняжке» провалиться сквозь землю.
Ожидая, пока я всё же отойду от двери, девица сверлила меня взглядом. Идти у неё на поводу я не собиралась и демонстративно скрестила руки на груди. Горничная смутилась, извинилась и вернулась к работе, я же зло притопнула.