Вкус пепла
Шрифт:
Шарлотта встала. Она уже пожалела о том, что пришла сюда. Ей было бы приятнее представлять себе любовницу Никласа красивой, умной, страстной женщиной. Человеком, способным испытывать сочувствие к сопернице. Но эта была просто пошлой девицей. Когда она представляла себе Никласа с Жанеттой, ей становилось тошно от этой картины, и Шарлотта чувствовала, что остатки уважения к мужу тают в ней с каждой секундой.
— Не надо меня провожать, — сказала она и вышла, оставив Жанетту за кухонным столом.
По пути она «нечаянно» задела стоявшего на тумбочке в прихожей
~~~
Фьельбака, 1928 год
Катастрофа разразилась однажды в понедельник. Пароход в Америку отплывал из Гётеборга в пятницу, и почти все пожитки были уже упакованы. Андерс послал Агнес в лавку купить кое-какие вещи, которые, как он считал, понадобятся им «over there», и на этот раз в виде исключения доверил ей деньги.
Выйдя с полной корзиной покупок, она завернула за угол и начала подниматься по склону. Не доходя до дома, она услышала крики и прибавила шагу. Уже неподалеку от своего жилища она увидела дым, и он становился все гуще. Агнес кинула корзину и бегом бросилась к дому. Перед ней предстало зрелище пожара: большие языки пламени вырывались из окон, а перед зданием, как одуревшие куры, метались люди; мужчины и некоторые из женщин бегали с ведрами, остальные, схватившись за голову, в панике голосили. Огонь перекинулся на несколько соседних построек и, казалось, охватил уже большую часть квартала, распространяясь с немыслимой быстротой. Агнес смотрела с открытым ртом и выпученными от ужаса глазами — она ведь очутилась перед этой сценой совершенно неподготовленная.
Густая прядь темно-серого дыма начала обволакивать здание сверху, внизу у земли воздух стал сероватым и мутным, словно вокруг легла легкая дымка. Она все еще стояла в оцепенении, пока к ней не подбежала соседка и не дернула за руку:
— Агнес, пойдем отсюда, незачем тебе на это глядеть!
Женщина пыталась ее увести, но Агнес не двинулась с места. У нее слезились глаза от долгого стояния в дыму, которым окутался ее пылающий дом — казалось, он полыхает жарче всех остальных.
— Андерс… Мальчики… — промолвила она беззвучно, и соседка в отчаянии потянула ее за кофту, чтобы увести подальше от огня.
— Мы еще ничего не знаем, — сказала женщина, которую, как смутно помнилось Агнес, звали не то Бритт, не то Бритта. — Велено всем собраться на площади. Может быть, они уже там.
Но Агнес расслышала в ее словах неуверенность. Женщина не хуже ее знала, что их там не будет.
Она тихо повернулась — спину обдало жаром — и безвольно последовала за Бритт или Бриттой вниз по склону, на площадь, откуда несся вой женщин. Но при появлении Агнес все умолкли. По толпе уже пронесся слух, что если они плакали по сгоревшим домам и имуществу, то Агнес придется оплакивать мужа и двух сыночков. У всех матерей при виде ее щемило
Агнес не поднимала глаз от земли. Она не плакала.
~~~
Увидев Патрика, посетители встали. Вероника крепко взяла дочку за руку и так вошла с ней вместе в тесный кабинет вслед за хозяином. Патрик жестом показал на два стула перед столом, и они сели.
— Чем могу вам помочь? — спросил он и, увидев тревожное выражение на личике Фриды, улыбнулся, успокаивая девочку.
Она вопросительно взглянула на мать, та кивнула.
— Фрида хочет вам кое-что рассказать, — сказала Вероника и еще раз кивнула дочке.
— Вообще-то это секрет, — промолвила Фрида тоненьким голоском.
— Да ну! Секрет! — удивился Патрик. — Как интересно!
Он видел, что девочка совсем не уверена, надо ли ей рассказывать или нет, поэтому продолжил:
— Но ты же знаешь: дело полиции выслушивать все секреты, так что если рассказать секрет полиции, то это будет как бы не в счет.
При этих словах личико Фриды повеселело:
— И вы узнаете все секреты на свете?
— Ну, может быть, не совсем все, — ответил Патрик. — Но почти что. Так какой же у тебя есть секрет?
— Противный дядька напугал Сару, — выговорила девочка и затем затараторила, чтобы уж поскорее все выложить: — Он был жутко гадкий и сказал, что она — «танинская родька», а Сара ужас как испугалась, но я обещала, что никому это не расскажу, а то она боялась, что тогда дядька придет за ней.
Она перевела дух, а Патрик почувствовал, как у него брови поползли вверх. Танинская родька?
— А как выглядел дядька, Фрида? Ты его помнишь?
— Он был жутко старый. — Девочка кивнула. — Сто лет, наверное. Как дедушка.
— Дедушке шестьдесят, — пояснила Вероника, невольно улыбнувшись.
— Волосы у него были совсем седые, и он был одет во все черное… — продолжала Фрида. Казалось, она собирается еще что-то сказать, но вдруг сникла и печально закончила: — Больше я ничего не помню.
— Ты все рассказала замечательно. — Патрик подмигнул ей. — И очень здорово, что ты поделилась этим секретом с полицией.
— И вы не думаете, что Сара, когда вернется с неба, будет сердиться на меня?
Вероника набрала побольше воздуха, чтобы снова объяснить дочери, что так не бывает, но Патрик опередил ее:
— Нет. Знаешь, что я думаю? Я думаю, Саре так хорошо на небесах, что она не захочет возвращаться, и ей теперь совершенно все равно, рассказала ты секрет или нет.
— Точно? — усомнилась Фрида.
— Точно, — подтвердил Патрик.
Вероника встала:
— Ну, вы знаете, где мы живем, если вдруг понадобится задать еще какие-то вопросы. Но я думаю, что Фрида больше ничего не знает. — И спросила, немного поколебавшись: — Вы не думаете, что это может быть…
Патрик только отрицательно мотнул головой и сказал: