Вкус подчинения
Шрифт:
Использовать меня. Ту, у которой выбора-то и немного. Согласится и… согласится.
– И самое главное – это не упоминать, что ты знаешь про квартиру, – наставляла она меня час назад, – что ты нуждаешься в деньгах. Он должен верить, что ты обыкновенная проститутка, которая согласилась участвовать в его извращениях. Ну, с другой стороны… Тебе ведь не привыкать.
Я проглотила и это. Ради сестры я стерплю очень многое. Только надеюсь, что меня никто ничем не будет прижигать, как в последнем видео. Очень Сильно надеюсь.
Наконец
Кроме меня.
Я падаю спустя пару секунд. Это была уловка, чтобы клиент обратил внимание именно на тебя. Вроде как садисты любят туповатых рабынь, неспособных на мыслительный процесс.
Это сработало, но в обратную сторону. Давид Маркович заметил мою наигранную неуклюжесть, но скривил губы, как будто учуяв неприятный запах, и меня взял холодный страх. А что, если не сработает?
Он медленно обходил нас по кругу, долго осматривал тела, руки за спиной, подходил к каждой, вглядывался в глаза, водил большим пальцем по губам.
Было неприятно на это смотреть, ведь совсем недавно я была на месте этих девушек, тоже открывала рот по его требованию, кончала по его приказу.
Я, это была я.
А в этот раз он просто прошел мимо, не посмотрел, не коснулся, словно я заразная. Что же это такое? Неужели все старания и страдания, на которые женщина идет ради привлекательности, были напрасны?
Это было унизительно. Унизительно осознавать, что выставила себя на продажу просто так, а еще страшнее осознавать, что если не выберет он, то я не успею отказать остальным клиентам, что собрались потихоньку в зале и осматривают нас, как товар на рынке.
Впрочем, товаром мы и являемся. Товаром для удовлетворения животной похоти, часто граничащей с дикостью.
Например, Давид Маркович. В моих представлениях он уже с плеткой, он уже выжигает ударами на коже свое клеймо. Свое имя.
И то, чего я больше всего боялась, происходит, он выбирает не брюнетку, как делал обычно, чем бесконечно поражает персонал и в особенности Таню.
Он выбирает одну из двух блондинок. Взяв ту, что посередине, за поводок, он подтянул ее к себе, заставляя смотреть в глаза, словно что-то искал в них.
Меня! Он понял, что я блондинка, и ищет мой образ!
И он бы так и ушел, разрушил планы Тани, жизнь моей сестры, мою и отблески надежды на пряное удовольствие, которое он умеет дарить. Он бы так и ушел, если бы не пыль, попавшая мне в нос. Здесь не особо утруждаются себя уборкой.
Я звонко чихнула, второй раз, привлекая к себе внимание. И автоматически зажала нос пальцами.
– Раз вы определились, господин Д, – вдруг слышу мужской чуть шепелявый голос и краем глаза вижу тень. – Я, пожалуй, возьму эту малышку с края.
Меня?
Давид
Он в пару шагов приблизился ко мне и этой самой рукой схватил запястье, поднимая меня с колен и сдергивая маску.
И все бы ничего, он ведь узнал меня, план сработал, но взгляд, опаливший лавой презрения, не предвещал ничего хорошего.
– Прошу прощения, господин Б, но я еще не сказал последнего слова.
– Очень жаль.
– Эту, Сергей. Я беру эту… – прошипел он и замолчал, но я ясно услышала: «суку».
…взглядом. Скорее, мазнул. И в этом красноватом свете его глаза показались черными.
А то «взгляд глаз» плохо смотрится.
Глава 18. Давид
Самое сложное – найти человека, который и не думает прятаться. Солодова, как выяснилось, Майя не планировала поездок, не совершала подозрительных звонков, не сообщала соседям о своем отъезде.
Она просто взяла и… исчезла. Была Майя, и не стало Майи.
И теперь и ее пропажа, и она сама, и даже ее весеннее имя не давали покоя Давиду ни на миг. Сводили с ума, порой ввергая в безумие.
А одна мысль о всех грязных вещах, которые он так и не проделал с пугливой Мышкой, приводили член в состояние окаменения, что не только затрудняло рабочий процесс, но и просто мешало жить.
За день три холодных душа. Удовлетворять себя Давид не привык. Для этого существовали рабочие руки, пухлые губы и узкое горло.
Проблемазаключалась лишь в том, что любовницы у него не было уже месяц и последние три дня он не сомневался, что ею станет Солодова Майя, медсестра местной больницы, но, кажется, ошибся.
Его бесконечно бесило, что со всеми его деньгами и связями он просто не может не то что ее отыскать. А даже примерно сказать, куда она отправилась.
Именно поэтому, когда позвонили из «Куртизанки», он подтвердил свой визит, который еще пару часов назад планировал отменить.
Солодова всплывет, не сегодня, так завтра, а пока, чтобы совсем не взорваться, не поувольнять весь свой холдинг, не разорить пару новых компаний, нужно нанять чудную нижнюю, пусть и играющую свою роль, пусть и открывающую рот по первому требованию ради бабла.
Рабочий день, неудовлетворенность, собственное бессилие утомили его. И менеджера Сергея Давид слушал вполуха, лениво осматривая дорогое, вульгарное убранство борделя в красно-черных тонах.
Рабыни на продажу уже выстроились в ряд и готовились к «кастингу». Сергей лишь взглянул на них, и все упали на колени, как будто кто-то выдернул из-под висельников стул.
Кроме одной.
Сам факт, что нижняя не может следовать команде беспрекословно, вызывал раздражение. Давид не терпел людской тупости, а в особенности таких шлюханских уловок.