Вкус убийства
Шрифт:
– А может, он заразился чем-то? – предположила Таня, когда ей удалось вставить словечко.
Ксения махнула рукой:
– Как ты думаешь, что я сделала первым делом?
От его мамы я узнала данные медэкспертизы. Он был здоров. Как бык.
– Значит, это не финансы, не здоровье, не любовь… Так что же?
– Не что, а кто! – поправила ее Ксения. – Ты как хочешь, а я никогда не поверю, что это самоубийство. Так что не надо искать нормальные причины. Надо искать ненормальные.
Но тут же она призналась, что со своей стороны
Ничто в жизни Валеры не предвещало такую развязку. Даже разразившийся финансовый кризис.
Такой человек, как Валера, не бросился бы из окна только потому, что пришлось немного урезать расходы.
– Я стала теребить его московских знакомых, серьезно сообщила Ксения, казалось вполне вошедшая во вкус роли следователя.
Московских знакомых у Валеры нашлось невероятно много. Так много, что Ксении пришлось потратить на них эти две недели целиком. Она звонила, просила о встрече, придумывала самые невероятные предлоги, чтобы познакомиться и свести разговор на Валеру… И в конце концов Ксения сузила круг нужных людей до трех человек.
– Первая – женщина! – многозначительно произнесла Ксения. – Но это совсем не та, которую я видела со Стасом. Она Валеркина одноклассница. Многое может рассказать, если захочет. Они виделись буквально накануне его смерти. Валерка, кажется, о чем-то ей проговорился. К сожалению, разговора у нас не вышло…
Оказалось, что Валеркина одноклассница (ее звали Алиной) наотрез отказалась говорить о смерти приятеля. Едва услышав, что от нее нужно, она впала в настоящую истерику и потребовала оставить ее в покое. А вот ее мать, которая отняла у дочери трубку, крикнула Ксении, что Алина не может забыть, как говорила с Валерой накануне ужасного события.
– Эту Алину надо обязательно отловить, иначе мы многое потеряем-, – сказала Ксения.
На лестничной клетке было довольно прохладно – где-то наверху разбили стекло, подружек продувал сквозняк. Но обе как будто не ощущали холода. Они говорили тихо, так что вряд ли кто-то мог подслушать их беседу.
– Не знаю, как заставить ее говорить о том дне, но это нужно сделать. Я хочу узнать, чего это она впадает в истерику. Может, что-то знает, а говорить боится.
– А кто еще? – напряженно спросила Таня.
Она и помыслить не могла, что Ксения провела такую серьезную работу. И про себя восхищалась подругой: «Мне бы так действовать! А я только жду помощи от Виталия! Не многого же я дождусь! Он меня разорит своим аппетитом… А тут еще Агна…»
Она так ушла в свои мысли, что едва успела отреагировать на другое имя, названное Ксенией.
– Семен – его друг. С ним тоже обязательно надо пообщаться. Я уже попробовала встретиться, но он куда-то спешил и встречу отменил. Такой, знаешь, деловой. Чем занимается, я не поняла. Зато выяснила, что Валера накануне своей смерти просил у него взаймы значительную сумму. Вот бы узнать, зачем просил!
– Ну,
– У многих вклады заморожены, но далеко не все выбросились с семнадцатого этажа!
– Ну хорошо, – сдалась Таня. – Предположим, мы его найдем. Обе мы не работаем, и время у нас есть. Выследим. А кто еще?
– Соседка. Та самая, с которой мы тогда беседовали через дверь.
– А она-то при чем?
– Как при чем? Она же все время сидит дома, вдохновенно сказала Ксения. – И кто мог видеть убийцу, кроме нее?
– Но его падение видела совсем другая соседка Ты же говорила.
– Да, но она видела только самый финал. А та. которая живет рядом с Валеркой, могла хотя бы услышать, с чего все началось. Ты сама знаешь, какая в наших домах звукоизоляция! А пожилые женщины, которые вечно сидят дома, обожают подслушивать.
Я уверена, что и эта подслушивала.
На этом Ксения свой отчет закончила и потребовала, чтобы Таня сообщила ей, как продвигается следствие по делу Юры и Стаса. Но Таня только руками развела:
– Я знаю только то, что мне говорят, а как все обстоит на самом деле… Во всяком случае, дело моего мужа никто не возобновлял. А убийцу Юры пока ищут.
– Но ты по-прежнему думаешь, что эти три смерти связаны? Постой, четыре смерти! Ведь была еще Юрина сестра…
– А ты думаешь, они не связаны? – запальчиво спросила Таня. – Таких случайностей не бывает!
– Валерой тоже никто не хочет заниматься, – вздохнула Ксения. – Подумать только, если хоть немного похоже на несчастный случай или самоубийство, преступника даже искать не хотят. Ну?
Как ты считаешь – стоит нам продолжать?
И Таня сказала, что конечно же стоит. Тогда Ксения предложила следовать ее плану.
***
Алина Студенко занималась в одном из московских платных колледжей. По пути туда Ксения с иронией сообщила, что Алина учится на юриста.
– Как будто мало сейчас безработных юристов! – сказала она. – Вот я, например.
– А почему ты бросила свою работу? – поинтересовалась Таня. – По крайней мере, это все-таки не библиотекарем служить… Заработала бы хоть на тряпки. Я и то думала переучиться на кого-нибудь понужнее.
Но Ксения отрезала:
– Ты бы не могла этим заниматься. И я не смогла. Нужна память, нужен подвешенный язык, я ведь специализировалась по социальной защите. И нужны крепкие нервы. А у меня они разболтаны.
– Ты же всего-навсего работала в юридической консультации, – напомнила ей Таня.
– Ну и что? Нервы у меня разболтались не из-за работы, а из-за мужа. А работать в таком состоянии не может никто. И никем, даже библиотекарем, – съязвила Ксения.
Подруги ехали в такси, усевшись на заднее сиденье. Шофер внезапно подал голос и, чуть обернувшись, с тревогой спросил, неужели правда, что юристу сейчас трудно найти работу? У него дочь учится на юриста. Ее тоже затронет кризис?