Вкус вишнёвой лжи. Книга 2
Шрифт:
— Я знаю, — пауза. — Но на шаурме тоже вредно жить. Хотя она вкусная, зараза…
Облизывается.
— Моему отцу хотя бы Карина готовит, приносит на работу всегда, — с жадностью откусывает кусок. — Марина раньше и пальцем в этом плане не шевелила.
Карину я знаю, она наш судмедэксперт, да и Антон Юрьевич как-то рассказывал историю о его трагичном разрыве с Мариной.
— Ну, у меня-то нет такой Карины, — шучу, но, кажется, Ирка воспринимает это как намёк и неловко замолкает. — Да и привык я на ходу перекусывать.
Я ковыряю пластиковой вилкой в салате. Невкусный какой-то,
— Раньше я неплохо готовил. Маман то не до этого было, — вспоминаю. — А потом чёт обленился. Да и времени нет.
— М… — Ира делает глоток из стаканчика с «Латте». — Как твоя мама?
— Хорошо, — бросаю вилку в контейнер и убираю его в пакет с мусором. Нетерпеливо достаю шаурму. — Твой отец помог, пристроил её в санаторий. Все эти годы она там развлекалась. Вроде бы даже нормальной стала, — с удовольствием откусываю от вкуснятины. — Она ж из комнаты не выходила, там какие-то фобии запущенные были, все дела, а теперь всё в порядке.
Краем глаза вижу на себе заинтересованный взгляд Иры. Она молчит, но я буквально слышу её мысленные вопросы о том, почему же я на самом деле сбежал и при чём же всё-таки здесь Антон Юрьевич. В тишине я съедаю шаурму и ненадолго зависаю. Пялюсь в окно, кого-то высматривая, а потом не выдерживаю.
— Помнишь, когда мы Стасяна спасали, заехали к одному дилеру. Он наркоту толкал мажорчикам, — не смотрю на девушку, но откуда-то знаю, что она прекрасно всё помнит. — Я те сказал, что нужно решить парочку проблем, просил подождать, — пауза. — Этот дилер тогда вернулся. Подсылал ко мне всяких гопников и чурбанов, мать морфином накачал, до тебя хотел добраться. Мы тогда с Коляном и Максом пытались разобраться, хотели подставить его, сделать так, чтобы менты повязали во время крупной сделки.
Ира шумно вздыхает, откидывается на сидение. Слышу хруст её пальцев и нервное постукивание по двери. Ей явно не по нраву рассказ, но я не стану останавливаться на полуслове. Мне нужно высказаться, я хочу, чтобы она знала.
— Использовали одного из тех мажоров, но ничего не вышло. Мы думали, что сделали это, но… Я вернулся домой и нашёл послание. Типа, приходи один, решим всё раз на раз. И фотки. Твои со Стасом. Наверное, из-за них я и пошёл, — смотрю куда-то вдаль, не решаясь взглянуть на Ирку. — Их было много, а Руслан… Ну, дилер. Двинутым в конец оказался. Сначала предлагал работать на него, затем говорил ужасные вещи, которые собирался с тобой сделать. А потом… — осекаюсь, вспоминая дальнейшие события.
Уверен ли я, что хочу, чтобы Ольханская знала об этом? Знала мой самый страшный секрет.
— Что было потом? — на грани шёпота спрашивает девушка, видимо, думает, что я не собираюсь больше ничего говорить.
— Он собирался убить меня. Я запаниковал. У меня был пистолет, тот, которым ты спасла меня от мажоров. Я его так и не выкинул… И я выстрелил. Убил его и ещё кого-то. Бросился бежать, наткнулся на твоего отца, — всё это говорю машинально, словно заучивал каждое слово, репетировал сотню раз только ради сегодняшнего дня. — Антон Юрьевич следил за мной. Сказал, что поможет, но мне нужно уехать из города. А всё дело в том, что авария моего отца была его первым делом.
Замолкаю, нечего больше сказать. Да и нужно ли? Теперь Ира знает правду обо мне, а дальше пусть сама решает, что с ней делать. Она хотела поговорить? Вот и поговорили.
— Я хотела рассказать тебе, — тихо говорит Ира. — Про меня и Стаса, просто не знала, как. Это должна была быть я, а не дурацкие фотографии. Я просто всегда была трусихой, вот и всё.
Я смотрю на Ольханскую, но не вижу ни осуждения, ни отвращения. Столько раз представлял себе её реакцию на мой рассказ, но даже не думал встретить какую-то досаду и вину.
— Просто повода не было, — отмахиваюсь. — Я ведь так и не сдержал обещание. Не пришёл к тебе за ответом, хотя с проблемами я до сих пор не разобрался.
Ира растерянно улыбается, сминает обёртку от шаурмы.
— Тебе надо было попросить у меня помощи, — смотрит, откидывая голову на сидение. — Я бы снова вытащила твою задницу из передряги.
— Слышь, — фыркаю. — Один раз меня спасла и всё? Зазналась совсем.
— Один? — возмущается. — А кто тебя зашивал? Кто врача вызвал? Хранил твои секреты? Да если бы не я, Стаса мы тогда и не нашли бы.
— Ладно-ладно! — сдаюсь, но вместо милости получаю скомканной обёрткой по носу.
Чтобы хоть как-то отомстить, щипаю Иру под рёбрами, и она хихикает, отмахивается. Напряжение после воспоминаний испаряется, но странная тоска и неприятный осадок продолжают напрягать.
— Мы много чего натворили в этой жизни, — вдруг говорит Ольханская, осторожно толкает меня кулаком в плечо. — Так что давай попробуем быть лучше нас тех.
Наши взгляды пересекаются, и очередной неловкий момент заполняет пространство. Кажется, он длится целую вечность, но потом я вырываюсь из неё и отворачиваюсь.
— Поехали, пока не стемнело.
— Ага.
Больше мы не поддаёмся воспоминаниям. Хрен знает, о чём на самом деле думает Ирка после моего рассказа, но сейчас мне не до размышлений. Нужно найти недостающий пазл и наконец-то собрать целую картинку. Нужно разобраться с этим раз и навсегда.
Ложь 72. Ира
«Вырвав человеку язык, вы не докажете, что он лжец, а лишь дадите понять, что боитесь его слов». Джордж Мартин
TRUEтень, Алексей Сулима — Я тону
Ложь 72. Ира
Меня пробирает дрожь, когда я пытаюсь представить в мельчайших подробностях рассказ Кости о том, почему же именно он тогда уехал. Возможно, я приукрашиваю, додумывая кровавые подробности, а, может быть, наоборот на самом деле всё происходило куда ужаснее, чем в моей голове.
Подумать только, я ведь всегда считала, что сбежал он из-за меня и Стаса, а в действительности Костя пытался защитить всех, разобраться с проблемой, которую сам же и создал. Но прошлое не исправить, отнятые жизни не вернуть. Наверное, всё так, как и должно быть, ведь кто знает, какую месть смог бы придумать этот дилер, останься он в живых.