Вкус вишнёвой лжи. Книга 2
Шрифт:
— Я не знаю. Ничего такого. Это было давно, — замолкает.
— Ладно, — Костя поднимается на ноги. — Если вспомнишь что-то, позвони. Это очень важно.
Кивает.
Мы выходим в коридор — я бросаю взгляд в сторону гостиной, откуда доносятся звуки мультиков, но не решаюсь попросить ещё раз увидеть племянника. Элли замечает это.
— Если хочешь, можешь как-нибудь заглянуть в гости, — предлагает. — Я видела, как ты смотрел на Тёмку, ему не помешает твоё общение.
Костя еле слышно фыркает, наверное, думает, что Макеева зазывает меня в койку, а я лишь благодарно
— Мне очень жаль, — вдруг говорит Элли, когда мы остаёмся одни, хотя входная дверь неприкрыта и Назаров запросто может нас услышать. — Я была дурой. Прости, если сможешь.
Макеева виновато улыбается, совершенно не надеясь, что я хоть когда-нибудь смогу простить ей предательство и смерть брата, а я так разбит и опустошён, что больше не знаю, кому и что вообще смогу простить.
— Забей, — отмахиваюсь. — Увидимся.
Она не отвечает, и я ухожу, думая о том, а смогу ли вообще вернуться и взглянуть в эти невинные детские серые глаза Артёма.
Ложь 74. Стас
«Если можешь разыграть искренность, можешь разыграть всё, что угодно!» Доктор Хаус
Billy Talent — White Sparrows
Ложь 74. Стас
Мы долго сидим в машине, обдумываем услышанное от Элли. Я курю в чуть опущенное окно, а Назар с кем-то переписывается. Я думаю об Ире, но, краем глаза взглянув на экран его мобилы, понимаю, что это по работе. Не хотелось бы, чтобы парень раньше времени рассказывал кому-то полученную информацию, и, словно прочитав мои мысли, Костян говорит:
— Есть информация из приюта, где вырос Рыков. Его мать отказалась от него сразу после рождения, потом его отправили в детдом. Узнать имя родителей не удалось, — замолкает. — Нужен официальный запрос, а у нас нет на это ни времени, ни возможностей. Единственная добытая информация: каждый год кто-то переводил на счёт приюта круглую сумму. Ниточки ведут к компании, расположенной в Москве.
— Думаешь, отец? — осекаюсь, представляя, как папа переводит деньги для своего сына, оставшегося где-то там в прошлом. — Почему он не забрал Марка? У него были связи и деньги, а мнение матери его никогда не волновало. Или Власова… Она же его мать… Мне всё ещё с трудом верится в твою историю, что Марк мой брат. Мы же совсем не похожи…
Костя пожимает плечами, мол, и что с того раз не похожи? Факты говорят за себя. Хотя, какие тут факты? Сплошные догадки и ни одного доказательства.
— Я попробую поднять счета компании, — достаю сотовый и пишу Олегу с просьбой узнать, переводились ли какие-нибудь суммы за последние годы в Ростов.
Мы недолго молчим, пока Назар шумно не вздыхает:
— У меня плохое предчувствие.
— Ещё бы оно у тебя было хорошим, — язвительно отвечаю.
— Да я просто думал, что за смертью твоего брата стоит Власова, а теперь получается, что связи между аварией и Рыковым нет, — взъерошивает свои волосы.
Хмурится, о чём-то напряжённо думая, и я вдруг удивляюсь, когда это Назар стал работать головой, а не бросаться в пучину без плана. Раньше он действовал, а уже потом думал. Да и вряд ли вообще думал, потому что обычно этим
— Считаешь, что мама специально убила Тёму?
— Нет. Не знаю, — отмахивается, затем всё-таки решает поделиться мыслями. — Возможно, она собиралась избавиться от твоего отца из-за измены, а Артём просто оказался не в том месте, не в то время. Хотя вряд ли здесь дело только в измене, — замолкает. — Скорее всего, узнала, что твой отец пообещал Власовой долю в компании. Испугалась, что может остаться ни с чем, если они снова сойдутся. К тому же могла разозлится на мужа, ведь её он в бизнес брать не хотел. Хотела, чтобы главой компании стал Артём, тогда бы твоя мать смогла манипулировать невесткой и заставить сына переписать на неё часть акций, но немного прогадала. Дальше она заставила тебя заняться бизнесом и всё-таки через Элли заполучила желаемую долю.
— Но она ни разу не просила у меня акции, — не понимаю я. — Я бы ей отдал часть доли, мне не жалко.
— А, возможно, она специально убила Артёма, потому что тобой управлять проще, — не обращает на меня внимания. — Ты ничего не понимал в бизнесе, доверял всем подряд. Может, она хотела, чтобы ты избавился от акционеров и Власовой? Чья была идея вытурить их из бизнеса? Твоя? Или они хотели, чтобы ты так думал? Только всё равно не вижу связи между твоей матерью и Марком. Что-то мы упускаем.
Я чувствую, как внутренности покрываются льдом, а дыхание останавливается, я будто забываю, как дышать, из-за чего мир постепенно уходит на задний план.
А действительно, моя ли это была идея? Кто вообще придумал избавиться от акционеров? Может, меня кто-то на это подтолкнул?
В какой момент я решил, что нужно поменять спонсоров? Кто сказал мне, что Власова опасна?
Что, если мать сговорилась с Олегом и заставляла его манипулировать мной? Олег как раз был против моего сотрудничества с Марком, может, они знали о том, что Рыков тайный сын отца?
— Мне нужно поговорить с матерью, — вдруг выпаливаю я, не в силах больше барахтаться в спутанных мыслях. — Поехали.
— Уверен? — скептично осматривает меня, видимо, думает, что могу натворить чего похуже.
— Давай уже! — раздражаюсь. — Так и будем гадать, что да как? Бесит.
Ему не нравится затея нагло заявиться к маме и обвинить во всех смертных грехах, но Назар решает не спорить.
— Ладно. Куда хоть ехать-то? — заводит двигатель, немного ждёт, а после моего ответа резко выезжает на дорогу.
Я не знаю, что собираюсь сказать ей при встрече, и мысли об этом не отпускают меня всю дорогу. Поверить не могу, что моя собственная мать оказалась замешана в таких ужасных вещах. Брат сейчас мог бы жить, если не её мстительная натура. Если уж подумать, она всегда жаловалась на отца и его нежелание впутывать её в дела компании. Даже в завещании были прописаны лишь я с братом, случись что с нами, мать бы оказалась на улице.
С другой стороны, папа никогда ей ни в чём не отказывал. У неё была карточка компании, мать могла позволить себе всё, что пожелает. Неужели, ей так нужны были эти грёбанные акции, раз она решилась на убийство?