Вкус вишнёвой лжи. Книга 2
Шрифт:
— Нормально… Нормально… — судорожно кивает девушка.
Костян быстро оказывается рядом с Рыковым и ногой отпихивает пистолет в сторону.
— На колени, тварь! Я сказал, руки за голову и на колени! Оба!
Марк нервно улыбается, послушно следуя приказам. Его руки дрожат, из раненой кисти на пол капают крупные капли крови. Охранник продолжает валяться на полу.
— Ладно, ты получил, что хотел, — пытается отвлечь его разговором. — У тебя всё равно нет против меня доказательств. Я выйду и доберусь до тебя…
— Это мы ещё посмотрим, —
На улице раздаются два хлопка и грохот заполняет первый этаж, месте с ним что-то взрывается, а затем оглушающий голос будто в рупор оповещает:
— Всем лежать, работает ОМОН!!!
Я не знаю, что там происходит, но по ощущениям, словно проносится стадо быков, снося на своём пути всё что только можно. Автоматная очередь, несколько одиночных выстрелов…
Вот те раз. Костян привёл с собой группу зачистки и ничего мне не сказал…
Кто-то поднимается по лестнице и буквально через пару секунд к нам врываются люди в чёрном. У них нет лиц, лишь глаза, выглядывающие из-под балаклав. Вместо рук оружия, а на спинах надписи «ОМОН».
— Всем лежать! — громкий голос оглушает.
Ира испуганно поднимает руки, но на пол не ложится. Чёрные призраки скручивают Рыкова и его охранника словно те простые дети.
— Выведите гражданских! — Назар больше не держит Марка на прицеле. — Где главный? Мне нужно передать информацию.
Он не обращает ни на меня, ни на Ольханскую внимания — нас силой заставляют покинуть спальню и спуститься по лестнице вниз. Грубая рука омоновца сжимает моё плечо достаточно крепко, чтобы показать превосходство, Иру точно так же ведут впереди меня, и я смотрю ей в спину на белоснежное платье, используя его как ориентир.
Первый этаж под контролем: охрану Рыкова скрутили, тех, кто сопротивлялся, обезвредили. Мёртвый бандит весь в крови лежит недалеко от лестницы, и я не могу заставить себя оторвать от него взгляд.
На улице полно машин и людей, и я не понимаю, откуда они только взялись. Полицейские прочёсывают ближайшую территорию, чтобы найти спрятавшихся бандитов, кто-то общается по рации, кто-то что-то снимает, кругом мелькают фонари и сирены.
Нас ведут к скорой и после короткого осмотра оставляют в покое. Только после этого я позволяю себе заговорить с Ирой.
— Ты в порядке?
Она сидит на багажнике, укутанная в плед, и мелко дрожит.
— Да, — голос её спокоен. — Не верится, что всё закончилось…
— Это точно… Ты… Прости меня…
— Не надо, — обрывает на полуслове. — Всё хорошо.
Мы замолкаем. Меня так сильно окутывают эмоции, что я и мысли в кучу собрать не могу, и заставить язык работать тоже. Я так устал, что кажется вот-вот рухну без сил и просплю целую неделю. И, наверное, Ирка ощущает тоже самое.
Вскоре из дома начинают выводить задержанных. Марка уводят вместе с остальными и сажают в машину, сотрудники ни на секунду от них не отходят, не давая возможности сбежать. Когда некоторые машины начинают разъезжаться, я вижу Костяна. Он направляется
— Что ты за спектакль устроил с машиной? — набрасываюсь на него я. — И почему не сказал про операцию? Блять, я думал, мы сдохнем там!
На секунду мне кажется, что снова ударит меня.
— У меня было подозрение, что нас прослушивают. Операцию спланировали наспех с Антоном Юрьевичем, так что я не был уверен ни в чём, — пожимает плечом. — Ты как? — обращается к Ире.
Ольханская благодарно кивает.
— Нормально.
Назар мнётся, и неловко смотрит то на меня, то на Ольханскую, и девушка не выдерживает:
— Я не беременна, если че, — смущённо бормочет.
— В смысле? — не понимаю я. — Мы же тест у тебя в сумочке нашли…
Девушка с упрёком смотрит на нас, затем закатывает глаза.
— Это Анькин тест. Она, кажись, от Димки залетела. Пришла тогда ко мне вся в слезах, сделали с ней тест. А когда она уходила, забыла телефон, вот я за ней и рванула. Наспех тест в сумочку бросила. Там меня этот козёл и схватил…
Назаров как-то странно вздыхает, а я, признаться, совсем не знаю, что чувствую. То ли рад, то ли нет. Наверное, всё-таки нет.
— Ладно, потом с этим разберёмся, — Костян хмуро смотрит на меня. — Ты ведь понимаешь, если начнут копать под Рыкова, найдут ниточки к тебе. И ты пойдёшь вместе с ним.
— В смысле? — встревает Ира. — И что делать?
Он бросает на неё короткий взгляд.
— Сдать его, че делать, — смотрит на меня. — Пойдёшь по программе защиты свидетелей, расскажешь всё, что знаешь. Заключишь сделку с полицией на выгодных условиях, возможно, даже компанию сохранишь, — замолкает. — У нас главная задача его взять.
— Ладно, — соглашаюсь я. — Мне сейчас уже плевать, лишь бы посадить его. Устал от всего этого дерьма. Кстати, у меня есть видео, как он Власову убивает. Чёрт меня дёрнул, но я записал всё.
Костян широко улыбается, вдруг расслабляясь, хлопает меня по плечу.
— Хоть какая-то от тебя польза, — шутит.
— Иди ты.
Мы вновь замолкаем, окутанные общими проблемами, чувствами и прошлым. Как в старые времена, когда расхлёбывали друг за дружку ошибки и совершенно не думали о последствиях. И в этот момент мне очень хочется, чтобы старые мы снова вернулись обратно. Свободные, отчаянные и безумные.
— Ира.
Мы оборачиваемся — к нам уверенно направляется Антон Юрьевич.
— Папа!
Девушка поднимается на ноги — те с трудом её держат, но девушка умудряется добрать до объятий мужчины.
— Я рад, что ты цела, — он целует её в макушку. — Я заберу её, увидимся в отделе.
— Так точно, — отзывается Назаров.
Антон Юрьевич секунду смотрит на меня, но я не могу понять, что отражается в его глазах, а затем он кивает и вместе с дочерью уходит. Я чувствую вину за то, что втянул себя и всех вокруг в жуткие грязные игры, но теперь всё закончилось… Однако облегчения это не приносит.