Вкус вишнёвой лжи. Книга 2
Шрифт:
Отец возвращается через десять минут — я уже накрываю на стол и в сотовый раз переставляю посуду, всё ещё недовольная результатом.
Папа переоделся. Обычные джинсы и водолазка, привычные часы на запястье, лёгкая щетина.
— Вот, так гораздо лучше, — улыбаюсь. — Только, пожалуйста, никаких саркастичных шуточек в сторону Стаса. Я тебя умоляю.
Папа не отвечает, но по его лицу сразу понятно, что я его достала. Если уж на то пошло, он не горит особым желанием встречаться с моим парнем. Может быть, это действительно плохая идея?
Резкий
Наспех вытерев руки о полотенце, бросаю его на стол и выхожу в коридор. Папа остаётся на кухне. Открыв дверь, тут же натыкаюсь взглядом на букет бордовых пышных роз.
Всегда считала розы банальщиной, но с другой стороны любимых цветов у меня нет. А вот с оттенком парень не прогадал: сочный вишнёвый, прям как я обожаю.
— Привет, — улыбаюсь, пропуская Стаса в квартиру.
— Привет, милая. Это тебе, — протягивает букет, попутно целует меня в щёку, только после этого прикрывает за собой дверь.
— Спасибо, — довольная как кот, которому подбросили свежую рыбу. — Раздевайся, я сейчас.
Пока Стас снимает кеды и воюет с кожаной курткой, я исчезаю на кухне. Как раз в этот момент отец решает всё-таки показать себя свету и выходит поздороваться.
Напрягаюсь, стараясь разобрать слова.
— Добрый вечер, Антон Юрьевич, — слышу звонкий голос Скворецкого.
— Привет, Стас. Рад видеть тебя где-то помимо участка, — издевается.
Закатываю глаза, прислушиваясь. Что же на это ответит парень?
Стас смеётся.
— Здорово же, когда на мне нет наручников. Да и не всегда же мне на вас из-за решётки смотреть.
Усмехнувшись, продолжаю возиться с цветами, стараясь не взорваться от нахлынувших эмоций. Боже, Стас общается с моим папашей. Кто бы мне сказал об этом полгода назад, точно бы не поверила. Решила бы, что у человека кукушка поехала. Да и тогда одна мысль о том, что я буду вместе со Скворецким, казалась слишком дикой и нереальной. Я могла лишь мечтать о его прикосновениях, поцелуях, совместных вечерах. Раньше всё было так сложно и запутанно, и даже поверить трудно, что всё наконец-то встало на свои места.
Я и Стас. Это же настоящее безумие!
— Как дела с бизнесом? Ира рассказывала, что у тебя большие планы на компанию…
Наполняю вазу водой — шум потока заглушает ответ Стаса, и я мысленно чертыхаюсь. Закончив возиться с цветами, ставлю букет на холодильник, чтобы хоть немного приукрасить обстановку.
— Хорош там болтать, идите сюда!
Голоса смолкают.
Когда Стас заходит на кухню вслед за отцом, я сразу понимаю, что Скворецкий дико напряжён. Не смотря на улыбку и небрежные фразочки, его плечи опущены, взгляд насторожен. Мне кажется, парень в таком же ужасе, что и я.
Мои мужчины садятся за стол напротив друг друга, я же, неаккуратно поправив подол голубого платья, устраиваюсь между ними поближе к Стасу, чтобы показать папе, на чьей я сегодня стороне.
— Короче,
— Это же ты готовила, здесь не может быть ничего испорченного, — улыбается Стас.
Смущаюсь.
— Подлиза, — легко ударяю его по ноге.
Папа прищуривается, стараясь удержаться от эпичного закатывания глаз, как в популярном меме с Робертом Дауни младшим, затем придвигает к себе картошку с мясом и накладывает целую тарелку.
— И давно вы вместе? — без особого интереса спрашивает отец.
Бросаю взгляд на Скворецкого, понимая, что вопрос был адресован к нему.
— Не то, чтобы, — задумчиво тянет Стас. — Где-то с Нового Года.
— Почти шесть месяцев. Примерно, — поддакиваю.
Положив себе на тарелку салата, собираюсь поухаживать за Скворецким, но парень отмахивается, мол, сам всё сделаю.
— И как вы познакомились? — набивает рот едой, пристально наблюдая за Стасом.
Пауза.
— Общие друзья, — криво улыбается Скворецкий.
Я думаю об Элли, и очередная неприятная волна скользит по моим внутренностям.
Впервые я познакомилась со Стасом на в Ретро-баре, именно там, где когда-то давно встретились мои родители. Странное совпадение.
Тогда Элли попросила прикрыть её задницу, потому что в тот день Макеева была на семейном ужине с братом Стаса. Дальше я узнала, что Назаров покалечил сына депутата, чьё дело до сих пор ведёт мой отец, мы поехали домой к Стасу и решили продолжить веселиться. А потом… О, господи, затем пришёл Артём и выгнал меня с Назаровым. Я тогда даже понятия не имела, что Элли встречается с братьями.
Сейчас, вспоминая об этом, ужасаюсь, насколько близко мы находились друг к другу. Наши тайны и секреты могли обрушиться на нас как лавина и раздавить в лепёшку, стоило только какой-нибудь лжи просочиться сквозь непрочную стену иллюзий.
Как же меня это бесит.
Лгунья, которая ненавидит обман.
— Элли, я помню. Она как-то заплатила залог, чтобы вытащить тебе из обезьянника, — язвит папа.
— Ага, — вторит ему Стас. — Вы тогда сказали, чтобы я держался подальше от Иры.
— Но ты моего совета не послушал.
— И правильно сделал.
Скворецкий усмехается, начиная с наслаждением уплетать картошку. Я же ковыряю вилкой в салате, заставляя себя проглотить хотя бы парочку кусочков, но в горле будто застревает огромный ком.
Отец расспрашивает Стаса про компанию, семью и дальнейшие планы. Вплоть до десерта допрос протекает вполне нормально, пока папа не решает начать грязную игру.
— Кстати, ты, вроде как дружил с Костей Назаровым…
Стас замирает, напрягаясь подобно дикому зверю, учуявшему опасность. Надеюсь, только я замечаю промелькнувший в его взгляде страх. Если уж папа в курсе, что они знакомы, значит, есть вероятность о том, что в свет всплывёт информация про Григорьева. К тому же Стаса многое что связывает с Назаровым, помимо парня в коме, и большая часть из их делишек незаконна.