Вкус запретного плода
Шрифт:
Поэтому я думаю, что вы достигли такого этапа в вашей жизни и такого финансового положения, что перед вами открылись лишь две возможности. Вы собираетесь либо построить колледж или библиотеку, либо вложить деньги в свою избирательную кампанию. Верно?
— Молодой человек, я рад сообщить вам, что вы ошиблись! — сказал Доктор. Он взял валявшийся на столе хлебный шарик, аккуратно положил его в пепельницу, подозвал официанта и приказал:
— Принесите новые напитки. И уберите эту чертову штуку со стола!
Он указал на пепельницу.
— А теперь, если вы закончили
Доктор улыбнулся. Молодой человек произвел на него впечатление.
С этого момента их взаимное уважение повысилось.
— Прежде всего необходимо внести ясность в ситуацию. Я не собираюсь никуда баллотироваться. Я не хочу занять государственную должность. Я вполне доволен своим положением и тем, что я имею. Но я представляю интересы человека, имеющего, по моему убеждению, потенциал для политической карьеры. И я хочу услышать ваше мнение о том, есть ли у него шанс.
— Вы хотите вложить в него деньги? — тотчас спросил Крейг.
— Я организую его финансирование, — сказал Доктор, не желая брать на себя личных обязательств.
— О’кей. Кто ваш человек? — спросил Крейг.
— Джеф Джефферсон.
Доктор не уловил реакцию Крейга. Если это был энтузиазм, то молодой человек хорошо его скрыл.
— Джефферсон, Джеф Джефферсон.
Крейг задумался.
— Он связан с радикалами, да?
— Нет. Он — президент Гильдии киноактеров на протяжении четырех сроков.
— А что за шум был связан с комиссией конгресса?
— Он не имел к этому прямого отношения. Он лишь выступил от имени Гильдии, — объяснил Доктор. — Это подтверждено документально.
— Подтверждено! — с презрением повторил Крейг. — Мне не нравятся кандидаты, которые должны что-то объяснять, доказывать, приносить извинения. К тому же сейчас не его время.
— Вы даже не знакомы с ним. Как вы можете утверждать это?
— Он — либерал. Либералы выходят из моды. Причина в том, что все, управляемое людьми, функционирует неидеально. В первую очередь это касается правительства. Но народ не знает этого и обвиняет людей, которые руководят им. В ближайшее время либералам придется взять на себя их долю вины.
— А если он захочет баллотироваться в качестве республиканца? — спросил Доктор.
— Республиканца? Ну, это другое дело. Тогда, по-моему, он может иметь будущее, — сказал Крейг.
— Он будет избираться как республиканец! — заявил Доктор.
— Все не так просто, — сказал Крейг. — Прежде я должен решить, есть ли у него соответствующий имидж.
— Есть! Я видел его в такой роли!
Доктор рассказал о том, что происходило на обеде КМ.
— Жаль, что меня там не было, — сказал Крейг и помолчал. — Я подумаю о нем. И поговорю с моим партнером. Возможно, для того чтобы прийти к какому-то заключению, нам придется провести исследование. Это будет стоить денег.
— Сколько?
Доктор задал этот вопрос так быстро, что Крейг удвоил цену.
— Семь или восемь тысяч.
— Вы их получите! — сказал Доктор.
— Если мы займемся кампанией, наш гонорар будет значительно большим.
— Вы его получите! — обещал Доктор.
Спустя
Во время беседы Крейг не смотрел на Доктора. Взгляд молодого человека блуждал по комнате в поисках Джефа.
— Ну? — сказал Коун. — Что открыло ваше исследование?
Вместо ответа Крейг спросил:
— Тот столик… Джефферсон и блондинка… кто она?
— Актриса. Его подруга с востока. Ее зовут Клер… фамилию не помню.
— А, — протянул Крейг.
— Почему вы спросили?
— Она хорошенькая. С положительным имиджем, — сказал Крейг.
— Баллотироваться будет не она, а он, — заметил Доктор.
— Среди прочего мы обнаружили, что люди помнят о его разводе. В такой ситуации они всегда обвиняют мужчину. Помните, что сделали с Эдли Стивенсоном? Жена развелась с ним, и его назвали гомиком, — сказал Крейг. — Забавное дело. Люди, совершающие в своей частной жизни все возможные виды сексуальных преступлений, требуют от своих лидеров хотя бы внешнего пуританства.
— Вы хотите сказать, что брак помог бы ему, — сказал Доктор.
— Да, если бы он женился на женщине с такой внешностью. Конечно, она — актриса, но мы можем преодолеть связанные с этим проблемы, — задумчиво добавил Крейг. — Вам известны, какие у них отношения?
— Он настоял на том, чтобы ее пригласили сниматься. Мы могли найти актрису на такую роль с помощью одного телефонного звонка. Конечно, я должен сказать вам, что она была замужем.
— Развелась? — тотчас спросил Крейг.
— Вдова.
— Это хорошо.
— У нее двое детей. — Еще лучше. Можно создать образ семьянина.
— Есть одна проблема.
— Какая? — спросил Крейг, глядя на красивую пару.
— Дети — евреи.
— А она — нет?
— Евреем был ее муж.
— Надо об этом подумать. И все же симпатичная пара. Они много смеются. Это хорошо. Они отлично чувствуют себя вдвоем. Это еще лучше. Политики, которым перевалило за сорок или пятьдесят, состоят иногда в браке так долго, что им скучно со своими женами. Заставить их улыбаться друг другу на людях почти невозможно. У этих есть свежесть отношений. Да, именно свежесть.
— Послушайте, — перебил его Доктор, — я понятия не имею, каковы их подлинные отношения.
— Меня никогда не интересует, что есть на самом деле, — твердо произнес Крейг. — Важно только то, как это выглядит. На мой взгляд, они выглядят нормально.
Он направил свое внимание на стоящую на столе корзинку, в которой находились подсоленные хлебцы, твердые, как пластмасса, ломтики черного шведского хлеба и неизбежный студийный matzoth. Он взял кусочек matzoth, намазал его маслом, посолил. Прежде чем поднести его ко рту, Крейг произнес с беспокойством: