Вкус запретного плода
Шрифт:
Я хочу, чтобы реальное выдвижение состоялось до внутрипартийных выборов. Хочу, чтобы они стали формальностью. Партийными торжествами, а не отчаянной публичной дракой. Статья во «Взгляде» способна обеспечить это. Поэтому вы должны поговорить с ним.
— Думаю, им придется задавать вопросы о мальчиках, — печально произнес Доктор.
— Вы поступили бы иначе?
Доктор покачал головой.
— Тогда поговорите с ним! — потребовал Крейг.
Тяжелая дверь сцены открылась. Увидев приближающегося Джефа, Доктор, к изумлению Крейга,
— Думайте, что хотите, Уолтер, но я поговорю с ним!
Джеф пристально посмотрел на Доктора, приготовился дать отпор. Маленький человек шагнул к актеру, взял его под руку и доверительно произнес:
— Джеф, я должен поговорить с тобой об этом!
— О чем? — спросил Джеф.
— Конечно, это не может значить для тебя так много, как для меня.
— О чем ты говоришь? — с недоумением спросил Джеф.
— В конце концов, почему это должно значить для тебя что-то? Ты не еврей. Ты, в отличие от меня, — часть англосаксонского большинства. Поэтому поговорить с тобой — мой долг. После многих веков гонений приходит некоторое облегчение… Даже католическая церковь созывает Вселенский собор. Уже поговаривают о том, чтобы выбросить из Библии подлую ложь.
Поскольку такие идеи носятся в воздухе, и ты имеешь в своем доме прекрасный пример сосуществования в любви людей разной веры, как ты можешь отказать всей нации в возможности увидеть это? Заметь, я не прошу делать на этом акцент. Я даже не говорю: «Пусть они задают мальчикам вопросы». Тут я согласен с тобой. Но запретить «Взгляду» упомянуть их веру? Это будет выглядеть так, словно ты стыдишься этого. А я знаю, что это не похоже на тебя.
Доктор сделал короткую паузу и добавил:
— Я же помню эту девушку из Чикаго.
Джеф ничего не ответил. Воспоминания о Шарлен взволновали его. И поэтому он испытал ненависть к Доктору.
— Джеф, всему миру будет очень полезно увидеть, как люди разной веры счастливо живут в одном доме, уважают, любят друг друга. Очень полезно! — повторил Доктор.
Джеф продолжал молчать. Крейг, казалось, собрался заговорить, но Доктор взглядом остановил его. Он слишком хорошо знал Джефа. В конце концов Джеф — актер. При хорошей мотивации он сделает все необходимое.
Повернувшись к Крейгу, Джеф мрачно спросил:
— Им не будут задавать вопросы? Им не придется говорить об их вере?
— Конечно, нет! — ответил Крейг с той агрессивной уверенностью, которая всегда порождается сомнениями.
— Хорошо, я подумаю об этом.
Джеф направился к его личному месту на стоянке, где актера ждал новый «кадиллак».
Когда Джеф отошел, Крейг спросил:
— Ну, док, он согласится?
— Согласится! — ответил Доктор. — Сделайте мне одно одолжение, ладно?
— Знаю, — угадал Крейг. — Не называть вас «доком».
— И еще кое-что! — сердито выпалил маленький человек. — Не заставляйте меня выполнять вашу работу. Меня тошнит от этой маленькой сцены, которую я разыграл. Мне не
— В духе Yom Kippur? — не понял Крейг.
— Страстные жалобные призывы. Они звучат в ночь Kol Nidre. Господи, мой отец перевернулся бы в могиле, если бы услышал, что вы заставили меня говорить Джефу!
— Вы хотите, чтобы его избрали, верно?
— Именно для этого я и нанял вас. Делайте свое дело. Не заставляйте меня делать его за вас. Конечно, я хочу, чтобы Джефа избрали!
— А я уже подумал, что ваш пыл иссяк, — сказал Крейг, следя за реакцией Доктора. — Мне показалось, что теперь, когда демократы, похоже, могут остаться в Белом доме еще на четыре года, вы потеряли интерес.
— Что это значит?
— Черт возьми! — Крейг внезапно щелкнул пальцами. — Я собирался сказать это Джефу завтра.
Он направился к своей машине, но Доктор схватил его за пиджак.
— Что это значит?
Крейг посмотрел на маленького человека через свои очки, и Доктору было трудно понять, улыбается он или нет.
— Это значит, — сказал Крейг, — что я рассчитываю на следующее: вы предоставите мне возможность купить пакет акций ТКА по номинальной стоимости.
— Что вам об этом известно? — спросил Доктор.
— Теперь, после приобретения студии, нескольких тысяч негативов, четырнадцати транслируемых телепостановок и банка в Сент-Луисе, насколько мне известно, вы ведете переговоры с двумя нью-йоркскими страховыми компаниями.
— Откуда вам это известно?
— Ходят слухи, док, ходят слухи, — сказал Крейг.
Доктор выпустил пиджак Крейга из своих рук.
— Говорят и о том, что вас может остановить только одно.
— И что же?
— Обвинение в нарушении антимонопольного законодательства. Тогда все заморозится на пару лет. И если к моменту завершения процесса цветное ТВ встанет на ноги, стоимость принадлежащих вам фильмов упадет в два раза по сравнению с нынешней. С того момента, когда вы сказали мне о своем желании протолкнуть наверх Джефа Джефферсона, я не мог успокоиться, пока не узнал истинную причину. Поэтому я подумал, что теперь, когда, похоже, демократы могут принести вам больше пользы, чем республиканцы, вы начали остывать к Джефферсону.
— Я не остыл к нему. Я хочу, чтобы его избрали.
— Хорошо. Возьмите с него слово, что он не поднимет шум из-за упоминания в статье о мальчиках, и я гарантирую успех.
— Когда он говорит мне, что подумает о чем-то, это означает, что он намерен согласиться.
Доктор направился к воротам студии.
Крейг проводил его взглядом; он понимал, что впредь он не должен злить Доктора так сильно. Если Джефферсон попадет в Белый дом, он, Крейг, получит свое вознаграждение. Возможно, ему закажут проведение новой избирательной кампании. Он не хотел лишать себя такой возможности. А пока что ему следует думать о Джефе, его выдвижении и избрании на должность.