Вкус запретного плода
Шрифт:
Необходимо готовиться к защите. С законом всегда можно договориться, любил повторять Кошачий Глаз. Но для такой сделки нужны связи, посредники. Доктор решил, что скоро он начнет создавать свои рычаги давления в обеих политических партиях. Кто знает, какая из них будет у власти, когда пробьет час ТКА? Доктор хотел иметь влияние в Белом доме, кто бы ни находился там.
4
Дата появления Джефа Джефферсона в качестве приглашенной звезды театра «Алюмко» была твердо определена. Место — конечно, Нью-Йорк. Оставалось согласовать выбор вещи и режиссера. Доктор
Что касается сценария, Доктор сформулировал особые требования. Он не должен быть новым. Доктору требовалась апробированная вещь — телеверсия известной пьесы, романа, новеллы. Главный герой должен быть красивым, обаятельным молодым американцем, чьи искренность и убеждения не вызывали бы сомнений. Человеком, который завоевывает любовь публики, совершая значительную жертву ради достижения цели, близкой и понятной всей аудитории. Если эта цель будет неэгоистичной, тем лучше.
Пока шли поиски лучшего режиссера и подходящего материала, Доктор направил все свое внимание на работу Джефа с Гильдией.
Джеф чувствовал, что прежде всего надо обработать Эйба Хеллера.
— Эйб обладает сверхъестественным даром предвидеть, как люди, зарабатывающие себе на жизнь, отреагируют на любую идею, — пояснил Джеф. — Его речи и соображения срабатывают. И его подозрения оправдываются. Если назревают неприятности, Эйб замечает это раньше всех.
В течение нескольких дней Доктор и Джеф тщательно репетировали, как преподнести Эйбу их замысел, как развить его, как в итоге отвести Эйбу роль, которая сделает его их союзником. Когда Доктор решил, что Джеф готов, он разрешил ему начать переговоры.
Эйб прибыл в дом Джефа, захватив с собой толстую папку с финансовыми документами Гильдии, данными о сокращении числа ее членов и росте расходов.
Джеф начал очерчивать мрачное будущее Гильдии и ее членов. Эйб нервно поглощал еду, приготовленную Мартой.
— Джеф, — перебил он наконец Джефферсона, — я знаю, к чему ты клонишь. И я не виню тебя.
— К чему я клоню? — растерянно и виновато спросил Джеф.
— Ты хочешь уйти. Верно? Я не виню тебя. Ты долго работал. Многое сделал. Но я прошу тебя, умоляю — пожалуйста, не уходи! Это ухудшит наше положение в киноиндустрии!
Джеф помолчал. Затем, подражая тактике Доктора, спросил:
— А если я останусь? Если все будет идти, как сейчас? Что тогда? Я хочу сказать следующее: в случае моего дальнейшего бездействия Гильдия, возможно, выиграет от моей отставки.
— Что ты можешь сделать? — застонал Эйб. — Вокруг нас рушатся стены. Студии, как и мы, еле стоят на ногах. Что можно сделать?
— В этом вся суть, — сказал Джеф. — Я думал о студиях. Они охвачены паникой. Другие профессиональные союзы страдают меньше, чем мы. Но у нас нет сил. Нам нужна помощь. Деньги, чтобы революционизировать индустрию.
Он знал, что слово «революционизировать» окажет положительное воздействие на Эйба.
— А если бы деньги были, какую пользу они бы принесли? — спросил Эйб.
— Нам нужен человек или группа, способные
— Крупнейшие студии не прикоснутся к ТВ. Ты это знаешь, Джеф.
Эйб начал излагать те же самые возражения, которые приводил Джеф, когда Доктор впервые познакомил его со своим планом. И Джеф парировал их теми же аргументами, которые использовал Доктор.
Когда солнце скрылось за высокой пальмой и весь бассейн оказался в тени, Эйб Хеллер сказал:
— Если бы все это удалось осуществить, результаты были бы фантастическими. Мы смогли бы перехватить у Нью-Йорка массу рабочих мест. Это потрясающая идея, Джеф!
— А что скажешь о столкновении интересов, которое я упомянул? — осторожно спросил Джеф.
— Мы платим юристам. Поговорим с ними!
Джеф и Эйб проконсультировались с юристами Гильдии, которые не увидели препятствий к тому, чтобы Гильдия заранее сняла с ТКА обвинения в нарушении закона о столкновении интересов. Но один из юристов предостерег:
— Это даст ТКА огромную власть. Я бы хотел, чтобы Гильдия получила какие-то гарантии.
— Тогда мы добьемся их, — обещал Эйб, которого эта идея захватила еще сильнее, чем Джефа.
Юристы обещали составить докладную, подтверждающую законность реализации планов Джефа и Эйба.
Доктор с удовлетворением выслушал рассказ Джефа о ходе этой встречи.
— Хорошо! Как только ты получишь докладную, сообщи мне ее содержание. Или, если хочешь, я попрошу взглянуть на нее наших юристов.
— Я бы не хотел это делать, — тотчас произнес Джеф.
— Ну конечно! — с такой же быстротой отозвался Доктор. — Это — внутренние, конфиденциальные дела Гильдии. А теперь, — Доктор протянул руку к конверту, лежавшему на краю стола, — у меня есть кое-что для тебя.
Он вручил конверт Джефу.
Актер взял его, извлек оттуда сценарий с яркими, бросающимися в глаза буквами на титульном листе: «Театр звезд «АЛЮМКО». Ниже стояло название — «Он же — Джимми Валентайн». Четырьмя строками ниже было напечатано: «В главной роли». Еще ниже — «ДЖЕФ ДЖЕФФЕРСОН».
— «Джимми Валентайн», — произнес Джеф. — Господи, этой вещи лет сорок. Ее трижды экранизировали. К тому же это костюмная пьеса. Действие происходит в девяностых годах прошлого века. Я думал, они найдут что-то яркое, свежее. Меня зарежут искушенные нью-йоркские критики.
— Джеф, неужели я позволил бы тебе сделать нечто такое, что может принести тебе вред? Возьми это домой. Прочитай несколько раз. Потом мы поговорим.
— «Он же — Джимми Валентайн», — повторил Джеф. — Господи!
Однако он взял сценарий домой и прочитал его. Дважды. Первый раз — чтобы освежить в памяти историю молодого бывшего заключенного, искусного «медвежатника». Его выпускают из тюрьмы под честное слово, которое он нарушает, меняя фамилию. Он устраивается на работу в банк. Конечно, у банкира есть хорошенькая дочь. Молодые люди влюбляются друг в друга. Еще у банкира есть сын, славный малыш, который восхищается Валентайном, превратившимся в Уилла Картера.