Вкус жизни
Шрифт:
– Доморощенный карась-идеалист, – сдержанно улыбнулась Лиля.
– Доброго, нежного, податливого травят, давят, ломают. И дела никому нет, что из такого ребенка потом вырастет. Всяк свою копну молотит… Эх, человек-человечище, царь на планете. Сам-то чем лучше зверя?..
Сначала, читая эти рассказы, я будто в хронику милицейских будней окунулась, но постепенно автор вплотную подвел меня к религиозной теме, и вот тут-то я и почувствовала свою неподготовленность не только в смысле недостатка знаний. Я верующая, но не религиозная, вот в чем моя проблема.
– Ты уверовала в слова Достоевского «Если Бога нет, то все дозволено», испугалась и начала поиски пути к Богу? Эдак мы с тобой договоримся до того, что если бы Ритин муж верил, что
– Не шути так. В молодости я не помышляла о Боге. Некогда было в житейской суете. Да и атеистическое воспитание довлело. Я не понимала, как можно верить в религиозные сказки. Нас ведь учили жить без всех этих ширм, страховок, без всяких религиозных заморочек, не принимать бездоказательно на веру никакой образ мысли, каким бы древним он ни был, потому что то, во что верят сегодня многие, завтра может оказаться ложным. А на склоне лет стала задумываться, правильно ли жила на этой не очень гостеприимной земле, и незаметно для себя принялась поминать царствие небесное.
– Люди делают землю неуютной, – вскользь заметила Лиля.
– Время начало лететь очень быстро. Какое-то беспокойство стало одолевать. Иногда мне кажется, я бездарно растратила единственную данную мне жизнь, и меня охватывает отчаяние.
– Нам, русским, свойственен поиск незыблемого… А время летит быстро, потому что мы не хотим этого. Вот как-то мне пришлось два месяца ждать одно важное для меня известие. Так они мне годом показались. Как видишь, скорость течения времени зависит от нашего восприятия происходящих событий, – улыбнулась Лиля.
– В сердце заползает страх от незнания того, что ждет там, за гранью… Возникают вопросы типа: кем мы запрограммированы и «где находится та канцелярия, которая выдает нам распечатки на жизнь с полным ее расписанием по всем пунктам?» И есть ли она… Вот говорят, нас Бог создал. Когда? Возможно, жизнь уже неоднократно возникала на других планетах. И мы их потомки. Возможно, есть параллельные миры, в которых мы проживаем наши последующие жизни. Ведь даже существование планет – лишь миг в масштабах мироздания, что уж говорить о человеческом обществе и тем более об отдельном человеке.
– Мы рождаемся с именем Бога на устах родственников, с Ним же, при Его необременительном присутствии, отправляемся на тот свет. Так уж заведено много веков. В жизни каждого современного православного христианина обязательны три «похода» в церковь: крещение, бракосочетание и отпевание, а в остальном как получится, – сказала Лиля. – Только разве стоит каждому человеку хвататься за чей-то подол, за иллюзию вне себя? Это всегда расслабляет, ведет к пресечению собственной воли, а надо не лишать себя возможности измениться, концентрироваться, не склонять головы перед кажущимся неизбежным, чтобы мнимости не утащили в гнилое болото… Ну разве что в самой страшной беде… Пока по черепушке беда не шарахнет, в религию не придешь. Защиту в церкви ищут те, у кого уже нет надежды. Им остается полагаться на волю Господа. Алла рассказывала, что ее родители уходили из жизни, не вспоминая о Боге. И она сама утверждала: «Кто терпим ко всему, тот ни к чему не привержен. Споры атеистов с верующими бессмысленны. Все равно каждый остается при своем мнении».
– А в церкви батюшка толковал мне, что люди не могут жить без религии, что только одна наука не может человека сделать человеком и что нельзя отдавать смирение на испытание разуму. Еще о том, что церковь – дом Господний среди людей и для людей. Мол, я не понимаю глубину своего падения и отчаяния, потому что недостаточно озаботилась религией и свет веры не проник в мою душу и что не познать мне очищения и благодати. Красиво говорил, но не убедил.
Я его спросила: «Зачем надо защищать Бога, если он сам может наказать нечестивцев и отступников? Если Бог есть Любовь,
– Не богохульствуй. Не боишься своих кощунственных мыслей? Вступать в спор с собственной совестью теперь стало привычным делом.
– Скажи еще: не святотатствуй. Это невозможно без веры. Человек часто не испытывает страха или угрызения совести при осквернении святынь, которые ему безразличны. Он не может осознать своего якобы преступления. Для него произнесенные им слова просто грубая критика или элементарное выражение своего несогласия. Только это уже вопрос воспитанности, личной культуры, но не ереси, – задиристо ответила Аня и сама поразилась тому, что сумела прийти к такому выводу без посторонней помощи.
– А некоторые памятники и надгробья рушат, – тихо сказала Лиля.
– Так я же и говорю, что это от недостатка воспитания. Хулиганство.
– Хорошо, если так. А если со злым умыслом? А если в этом противостояние?..
– Да хватит тебе. Обо мне речь.
Успокоившись, Аня продолжила рассказ:
– Еще священник стал утверждать, что Бог даровал Адаму рай. А я его перебила: «Кто вам это сказал?» и указала на небо. Он разозлился, разгневался. Проявление нетерпимости со стороны священнослужителя меня очень удивило. В Библии написано: «верующий не гневается»… Кричать на меня стал. А это запрещенный прием. Я понимаю, служитель церкви обычный человек. Так пусть и не требует от меня того, что сам не в силах превозмочь, пусть не предъявляет мне претензий, если сам не способен прощать… А тут еще я вспомнила, что при Союзе Церковь сотрудничала с КГБ… что многие из них если не лжецы, то лицедеи.
Я не согласна с тем, что объединяющей идеей России является православие, и мне не хотелось бы, чтобы священники преподавали в общеобразовательных школах. Пусть организуют свои, воскресные, и там утверждают христианство и усмиряют мятущиеся души тех детей, которых пошлют к ним родители. Мне кажется, что современное православие слишком тоталитарно. Я не хочу, чтобы религию насаждали, как раньше партийную линию. Нам духовность нужна, мораль и разумная демократия. Не Богу, людям надо служить искренне и честно… Вот и братание с Церковью коммунистов мне непонятно. Удивляет Зюганов. Я, как ты, наверное, уже успела заметить, с тобой совершенно честна…
– Никита говорил, что теология через абстрактное развивает интеллект, гибкость ума.
– Детям говорить об иррациональном рационально? Даже мы, взрослые, суть вещей видим по-разному. Пусть дети математикой мозги развивают. Наука – вещь логическая, доказательная, а бого-словие – догматическая.
– Это не моя точка зрения. Никита изучал теологию из самых лучших побуждений. Он хотел понять…
– Я тоже хотела бы понять… Но не будем об этом. Богословие по другому «ведомству». Ты лучше мои вопросы разреши. Я буду их задавать, а ты находи им соответствующее толкование. Ничего не имеешь против такого расклада? Вот, к примеру, неужели Высшей силе необходимы наши молебны и коленопреклонения? Если что и нужно, так это наши добрые дела и помыслы. Ты не находишь мои слова резонными? Надеюсь, они не приводят тебя в недоумение?