Вкус Жизни
Шрифт:
Счёт времени уже давно потерян. Почти все время ты слышишь стенания, причитания, рыдания разных голосов. Некоторые из этих голосов ты даже узнаёшь.
Ты чувствуешь, как твоё тело погружают в воду, нежно и заботливо омывая его. Затем тебя одевают. Одежда такая родная и удобная, что ты сразу же узнаёшь свой любимый костюм. И вот она, неизбежность… Никто не видит и не понимает, что ты ещё дышишь, что сердце твоё бьётся! Тебе хочется кричать, дать о себе знать, что в тебе ещё есть жизнь! Но нет… Ты не можешь издать ни звука, не пошевелить пальцем. Даже просто вздох невозможен. Ты мечешься в панике, будто запертый в клетке. Но всё безполезно… А тебя уже кладут в деревянный ящик. Так бережно и нежно, словно ты самая дорогая и ценная кукла в мире. Чувствуешь знакомый запах. Сосна. Тук-тук-тук. Тук-тук-тук. Ты слышишь, как забивают гвозди в крышку ящика, ставшего твоим последним
Почему же так случилось? У всех есть право на ошибку. Но иногда цена ошибки – чья-то жизнь. И кто-то очень грамотный, считающий себя лучшим специалистом, совершенно случайно совершил ту самую ошибку. И констатировал твою смерть. И ему, естественно, поверили. Потому что он и правда был самым лучшим врачом. Но знай, что даже лучшие могут ошибаться….
Ты чувствуешь плавное покачивание. Тебя куда-то несут. Шум вокруг очень похож на шум дождя. Толпа сквозь слезы и плачь провожает тебя аплодисментами в последний путь. Покачивание прекратилось. Аплодисменты тоже. Ты всё ещё слышишь плач людей со всех сторон. Вот начало что-то потрескивать. Появился такой родной и приятный запах деревенской только что растопленной бани. Под тобой развели костёр. Пока ещё тихо потрескивает древесина под деревянным ящиком. Ты слышишь чьи-то всхлипывания совсем рядом. Кто-то бессильно скребёт ногтями крышку ящика. Всем телом ты ощущаешь его боль. Чувствуешь нарастающее тепло, треск поленьев всё громче. Слышишь, как от тебя кого-то силой утаскивают вглубь рыдающей толпы. Тепло перерастает в жар. Тебе душно, нечем дышать. Ты пытаешься дышать глубже, снова мечешь беспокойно, уже внутри ящика. Но мечешься лишь внутри неподвижного тела. Тебя снова охватывает паника. Ты пытаешься кричать. Но остаёшься лежать так же без движения. Даже если получилось бы у тебя издать хоть звук, или даже крик, его никто бы не услышал. Огонь разошёлся. Охватил все предложенные ему на съедение дрова. Ты чувствуешь, как жар перерастает в боль как кожа твоя прилипает к сосновым доскам. Костёр трещит все громче. Боль становится невыносимой. Тебе хочется кричать, плакать, выбить крышку ящика. Но твоё тело всё также неподвижно, отчего ужас и боль ощущаются гораздо сильнее. Ты чувствуешь запах кипящей смолы и собственной кожи. Слышишь, как под тобой огонь с аппетитным хрустом пожирает дрова. И тебя, наслаждаясь каждым кусочком твоей плоти. Ты чувствуешь запах паленого мяса и костей. Ощущаешь, как высыхающие сухожилия выворачивают твои пальцы, руки, ноги. Вот здесь бы потерять сознание и умереть, прекратив эти мучения. Но нет. Твоё сознание как никогда ясно. И ты бьёшься в агонии. Боль не прекращается. Если бы была возможность кричать, то голос уже давно был сорван. Твои голосовые связки сгорели, твои внутренние органы кипят и шкварчат, как кусок сала на сковороде. Смерть – это всё, чего ты сейчас желаешь. Прекратить эту пытку. И сейчас ты снова думаешь о смерти, как о спасении, как о покое. Таком близком и желанном, но будто бы недостижимом. Но возможен ли для тебя этот покой? Ты чувствуешь запах горелой плоти, собственного тела, слышишь, как в огне трещат твои кости вместе с дровами.
Под собственным весом прогоревшие брёвна под тобой проваливаются вниз. Ты вместе с ними. Сверху на тебя осыпаются ещё недогоревшие куски дерева. Боль. Ты всё ещё её чувствуешь, хотя уже нечем. Смерть… А смерть ли это? Теперь ты просто сознание, погребённое под кучей углей, пепла и десятка гвоздей.
И вот последний этап. Тебе выкапывают в земле яму, ставят кусок мрамора с твоим именем и несколькими цифрами, с портретом. Погружают тебя бережно в эту яму и засыпают сверху землей.
Марселина Вайт
Маленькое Солнце
Навсегда помним и любим
Скорбим
Вот и всё… Теперь ты для всех просто мраморный камень с надписью…
*** *** ***
Вот и снова в первый класс. Второй круг. Придётся теперь делать вид, что ты действительно учишься на уроках. Снова домашка и нудные лекции. Лиза страдальчески закатила глаза. А ведь ещё придется практиковать активно внутренний взор. Она поморщилась, плечи её опустились. Мда… Других вариантов пока нет, придется изображать из себя полноценного зрячего человека. Шаман же не придумал ещё, как вернуть ей зрение. Хоть одно радует, что новую личину придумывать не надо. Только вот из уже взрослого, полноценно сформировавшегося тела нужно будет слепить тело десятилетней девочки. Это будет в каких-то моментах посложнее, чем с личиной. Она задумчиво пожаловала плечами.
С этими размышлениями Лиза шла в толпе десятилетних детей в форме десятилетней версии себя, в сторону большого замка с высокими башнями. Всё как всегда, совершенно ничего не изменилось. Всё тот же праздник с теми же магическими фейерверками, фокусами и играми. Всё то же застолье. Как всегда, с улыбкой на лице, директор Арвен говорит приветственную речь для первоклашек, рассказывает правила обучения. Для Лизы всё звучало так обыденно и привычно, будто это происходило с ней каждый день. Но теперь всё с чистого листа, и она уже решила выбрать себе другое направление для учебы. А не попробовать ли ей себя в направлении боевой магии? Целительское направление она в совершенстве освоила. Ну как, в совершенстве… Насколько это было предусмотрено школьной программой. А ведь у неё навыков, не входящих в школьную программу, намного больше и их можно отработать в боевой магии. В конце концов, куда там без целительских навыков, хотя бы самых минимальных. Едва заметная улыбка скользнула по её губам, в серо-голубых глазах мелькнули озорные искорки.
Директор закончил свою речь. Тут девочка обратила внимание на учительский стол. Все торжественно строгие, но никто не старается сдержать улыбку. Все искренне рады новому потоку учеников и новому учебному году. Кроме Эрика. Он тоже здесь, значит, всё ещё преподает зельеварение. Вот вид у него был, мягко говоря, далекий от торжественного. Хмурее грозовой тучи он сидел на самом крайнем месте, ближе всех к выходу. Иногда он скользил безразличным взглядом по толпе собравшихся школьников. Но чаще бросал взгляд на ближайшую к нему дверь.
Он вдруг почувствовал, как его кто-то пристально рассматривает. Лёгкий холодок проскользнул между лопаток. Стараясь не выдать волнения, он осматривал первоклашек уже гораздо внимательнее. Кто же его так изучает? Их взгляды встретились. Его дыхание перехватило. Сердце будто замерло на мгновение. Пальцы ослабли, и красивый стеклянный бокал с красным напитком выскользнул из рук. Звон разбивающегося бокала заставил его вздрогнуть и перевести взгляд на осколки. Вся толпа тут же затихла. Напряжённое молчание повисло в огромном зале, полном людей.
– Это добрый знак! – громом в тишине прозвучал голос профессора Хорс. – Год будет счастливым и благополучным для каждого из нас!
– Ура! – тут же отреагировала толпа школьников.
Эрик облегченно вздохнул, пробежавшись взглядом по головам учеников. Заметил на себе пристальный взгляд директора. Попытки снова найти в толпе того, по чьей вине выпал из рук бокал, ни к чему не привели. Директор, заметив его напряжение и встревоженность, начал внимательнее изучать список вновь прибывших учеников. Неужели она и правда вернулась?
Эрик изо всех сил старался выглядеть невозмутимым, но глазами всё ещё искал кого-то. Кого? Может, просто показалось? Исключено. Этот взгляд он узнал бы из миллионов. Где же она прячется? А может, всё-таки показалось? За мысленными терзаниями незаметно подкралось уныние и плавно легло на плечи тяжелым одеялом. Наверное, всё-таки показалось… Бокал уже восстановили до прежнего идеального состояния и снова наполнен. Еда казалась безвкусной ватой, весёлый праздник перешёл для него в белый шум. Ощущение времени потерялось. Крепкое вино не пьянило его, и он пил его как обычный компот.
Вот наступил финал праздника – торжественное вручение ключей от комнат новым ученикам. Первоклассники выстраивались в длинную очередь, подходили к столу с ключами по одному, называли свое имя и выбирали один из предложенных ключей. Каждому ключу был привязан свиток с картой, чтобы вновь прибывший не заблудился в замке в поисках комнаты. А ключи, надо сказать, были очень разнообразные: резные с завитками, с позолотой, с серебрением, с чернением, с самоцветными камнями, с цветами и птицами, со зверями, известными и неизвестными, тяжёлые, как чугун, и лёгкие, как перо ласточки. Надо ли говорить, что у детей разбегались глаза, и они долго не могли выбрать себе ключ. Очередь Лизы приближалась неумолимо. Узнает ли её директор Арвен? А Эрик? Будет ли ей позволено поселиться в той же комнате? А если тот ключ уже кто-то забрал? Она встала в самый конец очереди, с мыслью, что из остатков выбирать проще.
Конец ознакомительного фрагмента.