Владетель Мессиака. Двоеженец
Шрифт:
— Я погибла! — шептала молодая женщина и упала в отчаянии на колени: ноги отказались повиноваться ей.
Во время этой попытки к бегству успех перешел на сторону де Салье. Жерар стал ослабевать, его дыхание стало порывисто, руки отекли, он не мог уж отражать сильных ударов своего противника. Молодой человек случайно опрокинул стул и встал за этим прикрытием.
— Напрасно! — воскликнул де Салье. — Ты не укроешься от меня!
Губы Хильды шевелились, не произнося ни малейшего звука. Несчастная шептала про себя: «В
Она ползком добралась до стола, на котором стояла лампа.
Маркиз глухо застонал. Хильда подумала, что ее заметили, и остановилась. Но маркиз не видел ее, у него переломилась шпага. Жерар, перепрыгнув через стул, поднял над ним свое оружие и закричал:
Ты должен был убить меня, но теперь ты умрешь от моей руки!…
— Увидим! — в свою очередь крикнул маркиз, схватив с богатырской силой Жерара за руку и не дав ему времени нанести удар. Он отбросил Жерара на несколько шагов от себя, сорвал со стены первое попавшееся оружие и стал в оборонительное положение.
— Я тебя убью твоим же собственным оружием! — сказал он.
Жерар успел встать и оправиться. Бой возобновился. Хильда в это время доползла до стола, приподнялась и опрокинула лампу. Последние удары противников раздавались в темноте.
Хильда подбежала к двери библиотеки, отворила ее и отступила в ужасе: на пороге, с лампой в одной руке и с пистолетом в другой, стоял Мало. В то же время Жерар тяжело упал, держась рукою за грудь, из раны струилась кровь.
— Я говорил, что убью тебя! — сказал маркиз.
— Теперь все кончено! — воскликнула маркиза. — Я погибла!
Де Салье сделал знак Мало и что-то тихо сказал ему на ухо.
— Слушаю, сударь, все будет исполнено, — поклонился слуга и вышел из комнаты, поставив лампу на стол.
— Теперь очередь за вами! — сказал маркиз, обратившись к жене.
По телу молодой женщины пробежала дрожь.
— В продолжение нескольких ночей я следил за вами, пока не перешагнул порог этого проклятого дома… я все еще сомневался… я не мог допустить мысли о таком позоре… Но в эту ночь я подслушал вас… Я все видел, слышал и знаю все…
«Это хладнокровие ужаснее, чем гнев… — думала Хильда. — Что-то будет со мной?»
— Ваше высокомерие прошло, — продолжал маркиз. — Куда же девалась ваша гордость?… У ваших ног нет теперь вашего обожателя, который, не довольствуясь тем, что убил мою честь, хотел еще убить и меня! Теперь вы стоите перед строгим судьей, и он будет неумолим… А, вы боитесь… Вы поникли головой!
Хильда взглянула на мужа, глаза ее были полны слез, она с мольбой протянула к нему руки и проговорила слабым голосом:
— Друг мой!… Муж мой!…
— А! — продолжал маркиз. — Ты хотела быть выше всех на свете, ты призывала себе на помощь колдовство и всякую чертовщину, чтобы удовлетворить свое самолюбие и высокомерие! Чтобы добиться свободы, тебе нужно было преступление… Тебе мешает
— Умереть! — с ужасом повторила маркиза.
— Да, возле него… возле этого трупа, о котором вы не проронили и слезинки, а если бы он мог вас спасти, то вы поверглись бы перед ним в прах… Итак! Смерть вас снова соединит!
— Нет, о, нет!… — кричала молодая женщина, ломая руки. — Вы добры… вы простите меня…
Маркиз пожал плечами.
— Нет, сударыня, вы безумны, — сказал он. — Если вы еще веруете в Бога, то молитесь ему скорее!
— Ради самого неба, сжальтесь надо мною…
— А вы? Разве вы жалели меня, приговаривая к смерти?
— О! Я сознаюсь в своем преступлении, но вы сами же сказали, что я безумная… Вы не убьете меня… нет, вы слишком великодушны… разве мужчина может убить женщину!…
— Того требует правосудие!…
— Оставьте мне жизнь, — говорила Хильда, падая к его ногам. — Я уеду отсюда… буду жить далеко… Вы никогда меня более не увидите, никогда ничего про меня не услышите… Вы молчите… вы мне не отвечаете… Вы хотите моей смерти!…
— Да… Это решено!
Хильда, как сумасшедшая, принялась метаться по комнате, она кричала раздирающим голосом:
— Спасите! Спасите! Меня убивают!
— Вы прекрасно знаете, что этот дом стоит в уединении, — усмехнулся маркиз. — Вы знаете, что здесь никого нет, ваши крики напрасны, вас никто не услышит!
Хильда смолкла. Де Салье протянул руку к пузырьку с приготовленным Жераром ядом.
— Вот ваша смерть! — сказал он. — Это предназначалось для меня… теперь это выпьете вы!
Хильда отступила в ужасе и сказала слабым голосом:
— Это яд…
— Я должен был выпить его завтра, так вы выпьете его за меня сегодня…
— Никогда!
— Я подожду…
— Эта смерть ужасна… она слишком мучительна… я не хочу страдать!
— А меня вы хотели заставить страдать — меня, который не сделал вам никакого зла!
— Убейте меня лучше вашим кинжалом, вашей шпагой, но только не требуйте, чтобы я приняла яд…
— Тогда выбирайте между ядом и огнем…