Владетель Мессиака. Двоеженец
Шрифт:
— Я не беру золота за кровь!
— Ты честный малый! — воскликнул пораженный этим поступком Шато-Моран. — Я охотно протягиваю тебе руку. Но скажи мне; ты осмелишься идти парламентером к Каспару д'Эспиншалю?
— Я даже хотел просить вас дозволить мне идти к нему: я его предал и обязан сказать, что сделал. Пусть он убивает меня, я заслужил.
Шато-Моран еще раз пожал руку Жана Польгаста и увел его в свой шатер.
XXII
Спустя
Дикий давно заметил крестьянина, но не мог догадаться, зачем он идет к нему? Наконец, Жан Польгаст очутился на платформе и увидел мнимого Каспара д'Эспиншаля сидящим у входа в пещеру.
— Что тебе надо? Зачем ты явился сюда?
— Я пришел, граф, сказать, что я негодяй и предатель: я указал вашим врагам, где вы скрываетесь.
Молния блеснула в глазах Эвлогия.
— Для чего ты это сделал? — помолчав, спросил он Жана Польгаста. — Разве я сделал тебе какое-нибудь зло?
— Они хотели повесить моих детей, я был вынужден… Но я заслужил смерть. Стреляйте же скорее мне в лоб из этого мушкета.
Дикий поднял палец вверх.
— Ты не заслужил смерть и сделал то, что должен был сделать. Я для тебя, разумеется, посторонний, а дети есть дети. Иди и скажи этим людям, что я жду их и готов драться.
— Постойте, граф! Прочтите прежде письмо к вам, написанное Шато-Мораном, а потом решайте.
Эвлогий взял письмо и прочел:
« Вы не можете спастись. Допустим даже, что вы перебьете у нас тысячу человек, все же мы вас возьмем и повесим. Стыд ожидает вас. Но моя дочь носила имя д'Эспиншалей, не хочу допустить позора для этого имени. Выстрелите себе в лоб или, если предпочитаете иную смерть, я пришлю вам яд».
Эвлогий встал и, отдавая письмо обратно Жану Польгасту, воскликнул:
— Я уже выбрал себе смерть. Иди и скажи этому старику, пусть он приходит со всеми своими людьми и возьмет меня. Но прежде чем это свершится, можешь ли ты обещать мне исполнить одно мое поручение.
Жан Польгаст, не колеблясь, поклялся, что исполнит.
— Ты знаешь маленького Мица? — продолжал дикий. — Когда меня убьют, дай мне слово воспитать его и сделать честным солдатом или поселянином. Я не хочу, чтобы он вырос дикарем. Об издержках не думай! Там, в верхней пещере, я закопал золото. Когда все будет кончено, придешь и возьмешь его.
Сложив пальцы, Эвлогий свистнул, й Миц явился из глубины скал, где укрывался, наблюдая за движением врагов в долине.
— Видишь этого человека? — произнес Эвлогий, указывая карлику на Жана Польгаста. — Ты должен идти за ним, остаться с ним и его слушать.
— Я не хочу вас покидать, — решительно
— Именно потому-то я и хочу тебя отослать. Нет надобности тебе подвергаться смерти со мной.
— В таком случае, я остаюсь здесь.
— Даже против моей воли?
— Даже… Меня вовсе не пугает смерть.
Эвлогий хотел броситься и поймать упрямого карлика, но при первом его движении Миц был уже за мостом, соединявшим берега пропасти.
— Если вы не дадите мне слово, — закричал он, схватившись за перекладины моста и готовый кинуться в пропасть, — что не тронете меня и дозволите остаться умереть с вами, я брошусь вниз.
Пришлось покориться, и Эвлогий дал карлику слово не отсылать его. Тогда Миц совершенно спокойно снова перешел мостик и уселся рядом с ним.
Движением руки Жан Польгаст был отпущен. Когда он уже начал сходить вниз, Эвлогий крикнул ему:
— Помни же обещание! Если Миц останется жив после битвы, возьми его и воспитай как собственного сына.
XXIII
Настала ночь. Мрак прикрыл землю. Только бледный месяц, время от времени выглядывая из-за туч, бросал серебряные лучи на горы и лагерь вооруженной армии. В лагере готовились на приступ. С факелами и оружием в руках толпы вооруженных садились в лодки и переправлялись за реку, окружая Чертову гору со всех сторон. Людям де Шаранса, лучше других знавшим дорогу, пришлось начинать атаку. Они пошли по течению потока, оставляя вершину Чертовой горы с правой стороны. Шаранс и Канеллак были с ними.
Погруженный в глубокие думы, Эвлогий услышал возле себя шелест — это был Миц.
— Люди из замка Полиньяк уже прошли первую скалу и лезут на вторую. С ними де Шаранс и тот, старый.
— Знаю. Иди же и смотри, как только они взойдут на третью скалу, предупреди меня.
Легкими шагами Эвлогий приблизился к месту, которое раньше служило руслом потоку, но теперь было завалено огромным обломком скалы и представляло нагую стремнину. Здесь же валялся железный рычаг, с его помощью можно было отодвинуть каменную глыбу, чтобы кипящий поток ринулся по старому руслу.
— Идут, — крикнул Миц, — уже взбираются на третью скалу.
— Теперь уходи за мост, — распорядился Эвлогий, берясь за рычаг. Едва ребенок скрылся в пещере, как с неслыханной силой дикий отодвинул глыбу и дал свободу водной стихии.
Мощным потоком хлынули ревущие, рокочущие волны и смыли целый отряд де Шаранса. Только вопли раненых и стоны утопающих оглашали воздух. За водами катились обломки скал и добивали несчастных. Де Шаранс погиб одним из первых.
Шато-Моран, которому дали знать о случившемся, собрал совет вождей и убедился, что необходимо остановить атаку. Невозможно штурмовать Чертову гору ночью.