Владетель Мессиака. Двоеженец
Шрифт:
Шато-Моран занял нижнее жилье и, призвав Мальсена, объявил:
— Я знаю наверное, что граф Каспар д'Эспиншаль жив. Не требую, чтобы ты его предал. Хотя не может быть сомнения — ты соучастник во всех преступлениях графа, но приговор суда тебя не касается. Соберись и завтра оставь замок. Завтра он будет разрушен.
Мальсен был поражен, опустил голову и произнес только одну фразу:
— Я завтра оставлю Мессиак.
Оставив Шато-Морана, Мальсен прошел в часовню и, толкнув известным ему
Большая лампа освещала это подземелье. В одном углу его лежали три бочонка и несколько разнообразных орудий; у наружной стены были железные дверцы. Каспар д'Эспиншаль сидел на большом сундуке и молча ждал. Мальсен объяснил цель своего неожиданного прихода.
— Вы погибли, сеньор, — начал интендант. — Знают, что вы в замке.
— Значит, дон Клавдий-Гобелет изменил.
— Почему вы так думаете; дон Клавдий-Гобелет вышел вчера, напился, и, вероятно, до сих пор еще не протрезвился.
— Эвлогий уже убит. Но я еще живу. Где находятся и что делают эти люди?
— Все собрались в столовой комнате.
— Хорошо. Иду послушать, что они говорят!
— Вы ничего нового не узнаете. Завтра они станут разрушать замок и, наконец, найдут вас, если вы сегодня не убежите.
— Бежать! — воскликнул Каспар д'Эспиншаль. — О, нет! Я не уйду отсюда по крайней мере до тех пор, пока не перебью главнейших из моих врагов. Бежать! Я молод, здоров, богат. Этот сундук полон золота. Для меня бегство — нищета, разорение, позор.
— Возьмите с собой это золото. В Италии или Испании с ним будете жить счастливо.
Граф горько улыбнулся.
— Ты бы согласился так поступить?
— Я совсем иное. Слышали ли вы когда что-нибудь о душе корабля?
— Слышал. Но это грубое суеверие.
— Думайте, как хотите. Корабли могут не иметь души. Но этот замок имеет душу в моем лице; вернее: замок Мессиак — это моя душа.
Каспар д'Эспиншаль задумался.
— Если я решусь бежать, ты, Мальсен, пойдешь со мной?
— Я вам помогу, но сам останусь в замке! — решительно ответил интендант.
Каспар д'Эспиншаль встал и начал ходить по подземелью большими шагами. Он был встревожен. Вполне убежденный, что обязательно найдет удобный случай для побега, он задавался вопросами: куда бежать? как жить дальше?
— Ну, Мальсен, не колеблясь, идем вместе и попробуем, можно ли бежать.
Говоря это, Каспар д'Эспиншаль отворил железную дверь и выглянул. Никого, казалось, не было. Совершенная тишина господствовала. Он пробрался до самого выхода и прислушался. Из разных коридоров
Дойдя до ворот, он поднял руку, пытаясь отворить калитку, и тут же опустил — такое сильное волнение овладело им. Это уже был человек не из стали; неудача подкосила его, появилась неуверенность, он стал бояться.
Мальсен отворил калитку и хотел выйти. Чей-то голос извне крикнул: кто идет? Каспар д'Эспиншаль спрятался за угол, а интендант, отозвавшись, поспешил захлопнуть калитку.
— Пойдем дальше! — шепнул граф.
— Напрасно пытаемся. Все выходы заняты и везде перекликаются часовые.
— В таком случае, отправимся в башню Монтейль.
Пробравшись секретным входом в башню и выйдя на площадку, Каспар д'Эспиншаль и Мальсен выглянули из бойницы: вокруг замка стояла стража; все входы и выходы были заняты. Кроме того, у каждого часового был или факел, или фонарь.
— Вы видите? — заметил угрюмый интендант, — убежать невозможно.
— Тем лучше! — потрясая вытянутой рукой, ответил Каспар д'Эспиншаль. — Я умру в замке, на гробах моих предков. Но я отомщу. Хочешь мне помогать?
— Приказывайте!
— А если от того, чем я хочу истребить моих врагов, ты сам погибнешь?
— И тогда я согласен.
— Идем же! Надеюсь, ты будешь доволен местью.
Когда они вернулись к железной дверце, к крайнему ужасу Мальсена, она оказалась открытой.
— Черт возьми! — шепнул интендант. — Я забыл привалить камень к дверце, и кто-то открыл ее и вошел в подземелье.
Каспар д'Эспиншаль прислушался и вдруг спросил:
— Мальсен! У тебя есть оружие?
— Один кинжал.
— У меня тоже кинжал. Но их, вошедших в дверцу, только двое, и мы с ними справимся.
— Куда, граф, ведет это подземелье? — произнес один из незнакомцев.
— Это любопытно! — возразил тот, которого называли графом. — Э! Да здесь вынут из стены камень, закрывавший подземелье. Куда мы попадем?
— В ад! Прямо в ад! — произнес Каспар д'Эспиншаль, погружая кинжал по рукоятку в спину говорившего. Мальсен заколол второго. Падая, убитые уронили фонарь и теперь нельзя уже было рассмотреть их лица.
Убийцы вошли в подземелье, акккуратно закрыв таинственный ход.
XXXI
— Возьми эти бочонки! — приказал Каспар д'Эспиншаль интенданту.
Сам он поднял один бочонок, Мальсен взял другой. Они открыли дверь в коридор, который наполовину обрушился, дошли до его конца и остановились.
Страшная улыбка осветила лицо Мальсена.
— Я теперь понимаю, что вы хотите сделать!
— Мы отомстим хорошо!