Владеющий
Шрифт:
— Отец, Гермут преданно выполняет свою работу с тех пор, как я только научился ходить! — Таасим посчитал своим долгом вступиться за старого лекаря, потому что действительно никогда не видел от него подлости или недобросовестности. Старик, так забавно затыкающий свою длинную бороду за пояс, всегда был внимательным и чутким целителем. Он, пожалуй, лучше всех относился к Таасиму с самого малолетства, и потому юноша не хотел, чтоб в адрес этого человека звучали подобные обвинения. Это словно бы задевало и его самого. — Он никаким недостойным поступком не запятнал своего доброго имени.
—
У наследника рода на такое замечание не находилось иного ответа, кроме молчания. За свои двадцать весен молодой человек успел хорошо узнать сидящего напротив него мужчину. И самое первое, что парень о нем усвоил, это то, что Ноир Атерна просто ненавидит, когда с ним начинают спорить. Одно неосторожно сказанное слово может вывести главу рода из равновесия и швырнуть того в пучину одержимости собственной правотой. А когда отец находится в таком состоянии, с ним лучше избегать любых контактов. Иначе он просто морально раздавит и размажет любого, не считаясь ни с родством крови, ни с возрастом оппонента. По сути, Таасим рисковал уже тогда, когда пытался замолвить слово за старого целителя. Но больше испытывать судьбу ему сегодня не хотелось.
— Ладно, — величественно махнул рукой аристократ, словно сметая прошлую тему прочь, — с этим разобрались. Надеюсь, ты меня услышал и сделал выводы. Но теперь я хочу послушать твои размышления по поводу мальчишки, из-за которого ты угодил в койку.
Да, именно так. Ноир был настолько властным человеком, что в его лексиконе практически отсутствовали слова «пожалуйста», «прошу» или любые другие их производные. Он никогда не пытался узнать у собеседника, имеется ли у того вообще желание обсуждать тот или иной вопрос. Глава Атерна хотел что-либо услышать, и это было для него уже достаточным основанием. Противиться его напору было абсолютно нереально.
— Я уничтожу этого плебея, — зло процедил сквозь зубы Таасим, поддавшись на короткий миг эмоциям, — тут даже размышлять не над чем!
— Сын, ты удивляешь меня своими незрелыми суждениями, — Ноир всего лишь с ледяным спокойствием приподнял одну бровь, но юноша от этого жеста уже захотел провалиться под землю. — Разве я не учил тебя быть осмотрительным и думать всегда, в действии ли, или в разговоре. Ты — мой наследник. Когда-нибудь, ты займешь пост главы нашего семейства, и тогда цена за опрометчиво брошенное слово может быть чрезмерно высока.
— Да, отец, — покорно кивнул парень, — ты прав, извини меня… Просто, вся эта ситуация выводит меня из себя.
— Тогда соберись, и я дам тебе еще одну попытку. Попытайся не огорчить меня.
Теперь, прежде чем раскрыть рот, юный наследник хорошенько поразмыслил над тем, что собирался сказать. Он уважал отца, и не хотел, чтобы
— Для начала, я разузнаю побольше об этом наглеце, — Таасим начал загибать пальцы на той руке, которая лучше слушалась. — Затем, я разрушу в его жизни все, до чего смогу дотянуться. Раздавлю доходное дело его семьи, вгоню их в долги, сделаю так, что они не смогут платить за его обучение! Когда же мелкий ублюдок окажется на самом дне, разбитый и униженный, я найду его, чтобы предложить службу. Он станет моим рабом, которого я буду…
— Не хочу прерывать полет твоей богатой фантазии, — хмыкнул с кресла Ноир, — но у тебя могут возникнуть проблемы уже с самого начала.
— То есть? — Неподдельно удивился юноша. — Почему?
— После церемонии посвящения Аколитов поползли слухи, этот мальчишка из знатного рода…
— Но это ведь невозможно! — Горячо возразил Таасим. — На его одеждах не было родового герба!
— И?
Всего один короткий и донельзя лаконичный вопрос, всего одна гласная, сказанная с нужной интонацией, и почва сразу же ушла из-под ног молодого аристократа. Он окончательно растерялся и не понимал, как ему следует отвечать.
— Наследник Эстуанов публично пригласил его на прием, — снизошел до пояснений отец. — И у многих сложилось впечатление, что они давно знакомы. А еще моя старая знакомая Флогия на званном рауте в честь новопринятых учеников обращалась к нему, как к высокородному. Что теперь скажешь?
— Как… откуда… я… мне нужно подумать. Я не рассматривал вариант, что этот сосунок окажется из числа аристократов… Надежные люди сообщили мне, что в реестрах Дивинатория он зарегистрировался как сын кузнеца!
— Все так и есть, — кивнул глава семейства, чем только запутал Таасима. — Но, как видишь, ситуация оказалась несколько сложнее, чем тебе представлялось изначально. Однако, ты мог и сам заметить предпосылки к этому.
— Каким образом? — Удивился наследник. — Я увидел этого недомерка впервые в жизни!
— Ну и что? А ты не подумал, что обладатель зачарованных клинков уже может оказаться не обычным простолюдином?
— Все-таки зачарованные… — пробормотал под нос Таасим. — Поэтому он с такой легкостью пробил мои латы…
— Именно. Причем, насколько я слышал, изготовил их не кто иной, как сам мастер Валад.
— Да-а… я обескуражен, — искренне признал юноша. — Получить от этого мерзопакостного строптивца хотя бы крохотную булавку уже немалый подвиг. Но если мальчишка аристократ, то почему скрыл свое происхождение?
— Как знать, — пожал плечами старший Атерна, — мало ли причин? Может, простая блажь, как у того же наследника Эстуана. Не зря ведь они друг с другом спелись. Может, он от кого-то скрывается. А может и вовсе выдает себя за того, кем не является.
— И что теперь? — Озадаченно спросил парень. — Забыть о возмездии? Простить ему мое унижение и жить, как ни в чем не бывало?
— Разве я сказал нечто подобное? — Таасиму почудилось в голосе главы раздражение, и он уже пожалел, что задал свой вопрос.