Владеющий
Шрифт:
Вдвойне удивительным казалось, что при таком варварском и поверхностном подходе, лекари умудрялись хоть что-то в этом мире лечить. Но факт оставался фактом. Проводя какие-то пока не совсем понятные мне манипуляции с собственной Искрой жизни, они вливали собственную энергию в пациента, приводя русла жизненной силы в состояние нормы. И болезнь поистине волшебным образом отступала, а патологии отступали или прекращали развиваться.
Нет, я, конечно, понимаю, что при наличии такого удобного и универсального инструмента, как Анима Игнис, здешним целителям вовсе необязательно разбираться в многообразии всевозможных заболеваний и причин их возникновения. Но хоть какой-то теоретический минимум у них же должен
Что же я наблюдал здесь? Абсолютно нежелание целителей выходить за рамки установленных кем-то в необозримом прошлом законов. Все они просто учились прокачивать через себя огромные объемы энергии, чтобы больной мог выздоравливать намного быстрее, и тренировались лишь в точности определении тех мест, где жизненные токи подвергались искажению. На этом, к сожалению, все и заканчивалось. И никакого больше стремления познать и постичь неизведанное, или повысить эффективность своих методик.
И совсем не странно, что при таком низком уровне познания человеческого организма тут существовал целый букет заболеваний, считавшихся неисцелимыми. Хоть к практике мы еще не переходили, но на лекциях об этом говорилось достаточно прямо. Лекари лишь могли продлить за счет регулярных вливаний своих сил жизнь пациенту, но не вылечить его. Именно это побуждало многие аристократические семьи обзаводиться целым штатом личных целителей, которые в случае нужды насильственно удерживали неизлечимых больных в мире живых как можно дольше. А с другой стороны, может быть, этот статус-кво одинаково устраивал всех. В первую очередь, самих врачевателей, которые становились крайне нужными и незаменимыми.
Но это так, небольшое отступление. Что же касалось лично меня, то учителя никакого беспокойства по поводу моих неудач не выказывали. Здесь, как я уже упоминал, отношение к Аколиту было до невозможного лояльным, пока он способен платить полновесными акатами за свое обучение. Тут можно было вообще ничего не посещать, и никто бы не сказал тебе и слова. А почему нет? Подобным образом ты тратишь исключительно свое время и свои деньги, Дивинаторий же остается в круглом плюсе.
Хотя нет, одна дисциплина все-таки требовала обязательного присутствия. Это были занятия, где будущих Владеющих обучали сражаться в строю и взаимодействовать друг с другом на поле условного боя. И вот именно подобные уроки я просто терпеть не мог. Душа грешника, запертая в юном теле, яростно протестовала против того, чтоб сражаться с кем-либо плечом к плечу. Я привык за тысячелетия бессмысленного кровопролития к тому, что вокруг меня одни лишь враги. И из-за этого любые мои соседи по строю начинали меня сторониться, ломая в зародыше все намеки на монолитность в нашем неумелом построении.
Насколько я мог судить, подобное направление обучения было внедрено в имперские Дивинатории не просто так и не очень давно. Этот шаг являлся попыткой дать достойный ответ шахирским Аль’сура, тем самым преданным псам султанатского амира. Ведь превосходство в индивидуальной выучке Владеющих Исхироса перед солдатами восточного соседа было неоспоримо. Но вот в масштабной схватке шахирские янычары почему-то неизменно выходили победителями. Причем, насколько мне было известно, с существенным перевесом.
По сути, элитные воины амира оставались едва ли не единственным сдерживающим фактором, который останавливал императора от решительных действий против строптивого и своевольного Султаната.
Впрочем, несмотря на обязательный характер этих уроков, никаких санкций за их пропуск не было предусмотрено, чем я и пользовался. При любой возможности я старался с них слинять, выдумывая самые разные предлоги, а то и просто молча. Вот и сейчас, дождавшись когда завершится наша лекция, я на скорую руку побросал в сумку все писчие принадлежности, едва не разлив чернила, и поспешил к выходу, чтобы затеряться на просторах огромной территории Дивинатория.
— Аколит Данмар, будь добр, задержись.
Мне очень хотелось сделать вид, что я оглох и онемел разом, однако возникшая прямо на пути к дверному проему фигура моего наставника превращала подобное поведение в настоящую наглость. А вот за такое уже вполне можно было получить по ушам, ведь слова Мэтров в этих стенах были законом в единственной инстанции, и требовали неукоснительного соблюдения.
— Да, Мэтр Нимтор, — изобразил я на своем лице крайнюю степень послушания.
— Мэтр Харма пожаловалась мне, что ты не посещаешь обязательные занятия, Аколит Данмар, — строго посмотрел на меня наставник. — Это правда, ученик?
— Абсолютная, Мэтр… — виновато склонил я голову, признавая истинность всех обвинений. Вранье в стенах этой Альма Матер тоже не приветствовалось, а кроме того, могло нанести сильный урон чести лжеца. А уж о ней мне, как фальшивому аристократу, заботиться следовало в первую очередь.
— В чем же дело, Аколит? Разве не понимаешь, что своим непослушанием ты выказываешь непочтение его императорскому величеству Иилию Второму Солнечному? Это его эдикт предписывает всем учащимся Дивинаториев Исхироса обучаться ратному делу в одном строю. Неужели ты не уважаешь нашего правителя?
— Ни в коем случае, Мэтр Нимтор! — Воскликнул я с присущей юности пылкостью, а потом сразу поник. — Меня просто беспокоит молчание моей Искры. Все свободное время я трачу на медитации, пытаясь уловить хотя бы малейшее шевеление в своей душе…
Наставник задумчиво взъерошил ежик своих коротких седых волос и глубоко вздохнул.
— Давай присядем, Данмар, — предложил он, рукой указывая за тот же стол, из-за которого я встал минутой ранее.
Прилежно опустившись на предложенное место напротив Мэтра, я изобразил на своем лице волнение и искреннее внимание, словно верил, что сейчас получу мудрый совет, способный помочь мне преодолеть все свои внутренние барьеры.
— Я понимаю твою обеспокоенность, Аколит Данмар, — нравоучительно и в то же время доброжелательно изрек Нимтор, — обычно мои подопечные овладевают азами очень быстро. Мне видно твое смятение. Сейчас ты, глядя на успехи своих товарищей, пытаешься найти причину, почему твоя Анима Игнис все еще спит…
Ну-у, не совсем. Скорее, я ищу способы ее пробудить. Почему она не отзывается, я и так понимаю. Потому что я попросту не верю в непогрешимость знаний, преподносимых мне.
— Но ты упускаешь из виду, кое-что. Ведь ты гораздо младше своих однокашников, и, вероятно, в этом и кроется основная загвоздка твоего застоя. Признаюсь тебе честно, — Мэтр состроил скорбную мину, словно расписывался в собственной беспомощности, — столь юных учеников у меня никогда еще не было. Последний раз Аколит твоего возраста почтил эти стены своим присутствием больше восьмидесяти лет назад, да и то он владел водой, а не воздухом.