Владимир Мономах
Шрифт:
– И это встречается. – Великий князь погладил лежавшую перед ним на столе Библию. – Самая мудрая книга. В ней сказано, как некая Суламифь за танец потребовала голову Иоанна Крестителя. В долг.
– Тут не легенды, батюшка, тут совесть. – Мономах непроизвольно вздохнул. – Несчастная женщина, изгнанная из родной страны жестоким варваром, каждый день и каждый час рискует жизнью…
Вошел повар, низко поклонился, прижав руку к сердцу:
– Через полчаса, государь…
Звонкий, чистый, веселый девичий смех заглушил
– Вот и дочери вернулись, – улыбнулся Всеволод. – И вроде Свирид с ними. Вели в большой столовой накрывать.
Снова низко поклонившись, повар вышел.
– Когда молодой человек влюбчив, особой беды нет, – негромко сказал великий князь. – Но когда влюбчив наместник престола…
– Но я ни в кого не влюбился, батюшка!.. И не собираюсь…
– Помолчи, наследник, – сурово оборвал великий князь. – Влюбчивый молодец ни за кого не отвечает, но влюбчивый наследник отвечает за все Великое Киевское княжение! Наши предки с огромным трудом вытеснили гуннов в Венгрию, твой прадед, креститель Руси Святой, великий князь Владимир построил крепости, которыми с трудом сдержал нашествие печенегов. На твою долю достанутся половцы и княжеская усобица меж изгоями и прочими охотниками до Киевского Великокняжеского престола. Тебе предстоит сражаться как с половцами, так и со множеством родственников внутри страны. Да прибавь сюда еще князей-изгоев. Впрочем, я, кажется, уже упоминал о них. По Сеньке ли шапка, завтрашний Киевский великий князь?..
Владимир промолчал.
– Вот твой долг и твой тяжкий крест, Владимир Мономах!
Всеволод встал, шагнул к дверям в большую трапезную, остановился вдруг:
– Пировать пора, сын!
Владимир тоже нехотя поднялся. Отец положил руку ему на плечо:
– И – о женитьбе подумать. Я тебе добрую невесту присмотрел. Принцессу из Австрийского Дома. Хороша дева.
– Да знаю я, – с досадой ответил сын.
Навстречу им вошел Свирид.
– Прости, великий князь. Срочное сообщение от моих разведчиков.
– Говори.
– Трое из разосланных по Европе убийц, посланных Вильгельмом, вышли к замку Кронборг. Двое были убиты, один сумел убежать.
– Найти во что бы то ни стало.
– Выслал своих людей, великий князь. Приказал взять живым и доставить в Киев. В крайнем случае – доставить мертвым.
– Ладно, коли так. Пошли косулю есть. Вкусная! На можжевеловых дровах.
– Придется отложить пир, великий князь. В стычке возле замка Кронборг убит один из охранников королевы Гиты.
– Как?.. – опешил Всеволод.
– Гита осталась всего с тремя охранниками, великий князь.
Помолчали, осмысливая новость.
– Ну и чего же вы ждете, сыны? – заорал вдруг великий князь Киевский. – Выехать тотчас же! Немедленно, в ночь! Боевая группа – одвуконь, гнать, не переставая, по лесным тропам! Обоз – по дороге через Менск с обычной охраной. Защищать английскую королеву
– Погоди, отец, – сказал Владимир. – Себя щадить мы не будем, но сначала надобно пообедать. Как там повар обещал?
– Никаких обедов!
– На можжевеловых дровах, да?
– Да, – машинально подтвердил великий князь, сообразив, что с немедленным выездом он переборщил. – Пообедать – это правильно.
– И мою личную дружину тоже надо подготовить и накормить.
– Прощения прошу, великий князь, но мне своих разведчиков тоже покормить надобно, – решительно сказал и Свирид. – И Владимиру добрых помощников выделить для боковых дозоров…
– Полчаса! – грозно прикрикнул великий князь. – Полчаса, и не минутой позже!..
– Час, батюшка, – упрямо сказал Мономах. – А ты за полчаса личного гонца пошлешь в Смоленск к князю Воиславу. Пусть своими устами твою просьбу князю передаст.
Великий князь насторожился.
– Какую еще просьбу?
– Пусть князь Воислав своими конниками дорогу на Менск перекроет, – сказал Владимир. – И пусть они проверят, так ли уж грозны убийцы, посланные Вильгельмом, как нам о том перепуганные беженцы рассказывают.
– Верно, – одобрил великий князь Всеволод.
– Я – к дружине.
– И я – к дружине, – сказал за Владимиром Свирид.
– Ну, ступайте, сыны, – вздохнул великий Киевский князь.
5
Но прошел Владимир не к дружине, а на женскую половину дворца. К матушке.
– Матушка светлая моя!
– Знала, что непременно попрощаться зайдешь, – великая княгиня улыбнулась сыну, поцеловала его в лоб. – Какую кручину на сей раз батюшка на тебя возложил? В Австрию сватает?
– Ох!.. – вздохнул сын. – Как девку красную. Ну, ей-богу.
– Наслышана, – усмехнулась княгиня Анна. – Во всех странах государи дочерей за рубеж отдают, а он сына на торг выставил.
– Выходит, так.
– А почему, знаешь?
Владимир неуверенно пожал плечами:
– По-своему хочет…
– Любит он тебя, очень любит.
– Но я же уже взрослый, – жалобно сказал Владимир. – Усы уже торчат…
– Вот твоего батюшку это и пугает. В этом и заключается отцовская ревность к любимому сыну и наследнику.
– Я Гиту Английскую и в глаза не видал, к чему же тут ревновать?
Великая княгиня Киевская ласково погладила сына по голове.
– Ты – мечтатель, и это прекрасно. Слабые духом мечтатели портят жизнь и себе, и близким своим, но у тебя могучая воля. И ты всегда будешь добиваться того, о чем мечтаешь.
– Я не знаю, я… – растерялся Мономах.
Где-то во дворе раздались громкие голоса. Дружина искала своего вождя.
– Тебе пора, сын. – Мать обняла его и поцеловала. И шепнула на прощанье: – Никогда не предавай свою любовь, сын. Никогда, запомни!..