Владимир Павлович Врасский
Шрифт:
Оригинальное открытие чрезвычайно заинтересовало Врасского. К концу 1853 г. или к началу 1854 г. он приобрел две книги по рыбоводству на французском языке, автором которых был известный эмбриолог Жан-Виктор Кост, и сочинение д-ра Фрааса «Искусственное рыбоводство» (на немецком языке), а немного позднее — небольшую книжицу Гаксо в переводе с французского на немецкий, в издании Арнольда Гундерлиха. Хотя сам Врасский перечисляет эти произведения в такой последовательности, как они приведены здесь, мы все же начнем с последней — с брошюры Гаксо, потому что она в оригинале появилась раньше других и была первым обобщением опытов и ценного открытия французских рыбаков.
В издании Гундерлиха (Веймар, 1854) эта книжка называлась «Умножение рыб до бесконечности посредством искусственного
оплодотворение и размножение всякого рода рыб, чрезвычайно любопытное и полезное открытие новейшего времени. Сочинение Гаксо, члена общества науки и искусств».
Брошюра д-ра Гаксо рассказывала о том, что во Франции, в департаменте Вогез, простой рыбак Жозеф Реми из деревни Ла-Бресс с успехом провел опыты по искусственному разведению форели. В искусственном осеменении икры и в других экспериментах, связанных с восстановлением запасов рыбы в местных речках, ему помогал сосед и друг Анри Жеэн. Вдвоем они выработали свой стабильный метод разведения рыбы. Это открывало путь к рыбоводству почти на всех больших и малых водоемах, особенно в реках, прудах и озерах. Автор брошюры рекомендовал опыт Реми и Жеэна всем желающим.
Но популяризаторская книжка Гаксо не годилась как практическое руководство, потому что автор, ученый секретарь Вогезского общества поощрения науки и искусства, не сообщал детальных сведений о работе с икрой при ее искусственном осеменении, о кормлении мальков и т. п. Практические советы для рыбоводов содержались в сочинении К.-Н. Фрааса, а еще больше — в книгах Ж.-В. Коста, который лично сам проверил и немало усовершенствовал метод вогезских рыбаков. По его настоянию и под его руководством в 1853 г. был создан первый во Франции и лучший в этой стране Гюнингенский рыбоводный завод. Сюда, к доктору Косту, приезжали учиться ихтиологи, практики-рыбоводы и рыбопромышленники многих стран мира. Печатные труды Коста по искусственному разведению рыбы получили в то время широкое распространение.
Объяснялось это не только авторитетом знаменитого эмбриолога, а также тем, что искусственное разведение рыбы в естественных водоемах в то время получало широкий размах и спрос на литературу по этому новому вопросу был велик. По развитию искусственного рыбоводства Франция сразу же заняла первое место, и потому, естественно, на книжном рынке предпочтение отдавалось произведениям французских авторов, освещавших сущность и перспективы новой отрасли хозяйства.
Искусственное рыбоводство, как новая и выгодная отрасль производства, в середине XIX в. развивалось довольно бурно во многих странах Европы и Америки. В 1854 г. во Франции было построено 20 рыбоводных заведений, а в 1859 г. их уже насчитывалось больше 70. Сам Луи Бонапарт, только что пришедший к власти, торжественно объявил о своем намерении «оживотворить все реки Франции» (Гримм, 1921). Король Нидерландов взял искусственное разведение рыбы под свое личное покровительство. Рыбоводные заводы по его желанию были сооружены близ королевских дворцов в окрестностях Гааги и Воса. Новым многообещающим делом заинтересовались правительства Швеции, Норвегии, Бельгии, Австрии, Швейцарии, Соединенных Штатов Америки, Баварии, Сардинии и других стран.
В России в то время, однако, никто в правительстве, в министерствах или в научных учреждениях пока не думал всерьез о развитии культурного рыбоводства на просторах великой страны. Были только немногие крупные ученые и энтузиасты-одиночки, которые стремились освоить новое дело. Из ученых-ихтиологов это были академик К. М. Бэр, проф. К. Ф. Рулье, проф. К. Ф. Кесслер, а из практических рыбоводов, обогативших науку, — В. П. Врасский.
Справедливости ради следует сказать, что в те годы, когда начинал свою научную и практическую деятельность Врасский, на Урале небезуспешно работал другой ученый-рыбовод — крепостной человек П. Малышев. Об этом оригинальном экспериментаторе, к сожалению, известно совсем
Далее П. Н. Скаткин говорит, что уральский рыбовод-опытник, несмотря на его положение крепостного, был для своего времени высокообразованным человеком. Опыты над налимами он проводил по заданию хозяина-заводчика. Для Малышева это был подневольный труд. И тем не менее он относился к делу пытливо, творчески, со всей страстью своей души. Уже одно это вызывает глубокое уважение к его работе, к его доброму имени. Ему не удалось сделать больших открытий в науке, не суждено было намного обогатить практику рыбоводства. Для этого, видимо, не было условий во владениях горнопромышленников Демидовых. Как писал О. А. Гримм, в пореформенный период, уже будучи свободным от крепостной зависимости, Малышев просил дать ему место надсмотрщика на Никольском рыбоводном заводе. Но ему почему-то отказали, и дальнейшая судьба этого ученого-самородка осталась неизвестной.
Владимир Врасский был удачливее своего уральского собрата по научным поискам, хотя и его судьба оказалась не столько счастливой, сколько трудной. Но он был помещик, относительно богатый человек, и ему легче было организовать научное рыбоводство хотя бы за счет собственных средств.
Мы уже сказали, что в начале 50-х годов XIX в. официальная Россия была глуха к запросам и нуждам культурного рыбоводства и рыболовства. Варварские методы лова вполне устраивали тогдашних рыбопромышленников, и ни им, ни руководителям правительственных и других казенных учреждений не хотелось заглядывать в завтрашний день. А между тем рыбные запасы в стране начинали заметно убывать.
И вот что примечательно: в такой обстановке казенного равнодушия Врасский, читая иностранные книги по рыбоводству, примерял прочитанное именно к России, к ее неоглядным водным просторам. Он понимал, что едва ли найдутся страны, которые нуждались бы в развитии рыбных промыслов больше, чем Россия. Ведь тут — огромное население и столь же огромные возможности разводить рыбу в бесчисленных озерах, реках и прудах.
Разумеется, одному человеку не под силу было не только осуществить, но и до конца осмыслить эти возможности в масштабе всей страны. Однако у Владимира Павловича была своя реальная и заманчивая перспектива — наладить искусственное рыбоводство в водоемах Валдайской возвышенности. Здесь повсюду раскиданы прекрасные озера — необозримый Селигер, Валдайское, Пестово, Велье, Уклеинское. Здесь множество рек и речушек, светлых, богатых кормами. Обдумывая новое дело, Врасский имел в виду и свою маленькую, холодноводную Пестовку. Эта речка протекала через его родовое имение, соединяя два озера — Пестовское и Велье. Как будто сама, природа подсказывала: здесь и надо положить начало научно организованному рыбоводству в России.
Мысль об искусственном рыбоводстве захватила Врасского целиком. Он тогда же твердо решил отдать все свои силы и средства на новое, интересное предприятие. Немедленно стал прикидывать, с чего начинать, как приниматься за неведомую пока работу.
Можно легко представить его трудности на первых порах. Не было у него сколько-нибудь удовлетворительных научных знаний о жизни рыб. Ихтиология, эта специальная отрасль знания, осталась за пределами университетских программ. У молодого помещика не было никакого опыта по части рыбоводства. Не было возможности вдруг раздобыть где-нибудь специальное оборудование и аппараты для инкубации икры, для выращивания мальков, для содержания рыб-производителей и т. д. Такого оборудования просто не существовало нигде во всей стране. Все надо было создавать заново самому. Кроме того, никто из людей, окружавших Врасского, пока не понимал его намерений, не сочувствовал его начинанию. Следовательно, совсем нелегко ему было