Владимир
Шрифт:
Проэдр Василий, который был самой приближенной особой и правой рукой императоров Константина, Романа, Никифора и Иоанна, лучше, чем кто бы то ни было, понимал, на чем держится Соломонов трон византийских императоров; ему приходилось пожинать то, что им было посеяно, распутывать узлы, которые он же сам в свое время завязал.
Тяжко было в Империи. В фермах ее несколько лет подряд был неурожай, если что и всходило на каменистых, выжженных солнцем полях, то все забиралось в подати. То тут, то там вспыхивали восстания. Чтобы бороться с ними, необходимо было содержать многочисленную армию, еще более многочисленной и алчной армией были духовенство и монахи, владевшие большими имениями и землями; огромные средства поглощал Большой дворец,
Трудно приходилось Византии и с соседями. Злейшим врагом Империи на протяжении последних столетий была новая Германская империя; она как черная туча надвигалась на Византию с севера и с запада, ей принадлежали земли от Варяжского до Средиземного моря, почти вся Италия, острова на Средиземном море.
Долго боролся с Германской империей император Никифор Фока, но одолеть ее не мог. Иоанн Цимисхий сделал то, До чего не додумался его предшественник: он выдал дочь Императора Константина Феофано за сына Оттона I, и теперь, когда этот император умер, а на престол сел его сын — Оттон II, Германская империя и в мыслях не имела стремиться на юг и запад — ее легионы двинулись на восток. Польша отдала Оттону II в заложники малолетнего сына короля Болеслава, Чехия старалась заключить договор. Дочь императора Константина, гречанка Феофано, отводит меч от Византии, направляет его против поляков, чехов, Руси.
Не беспокоился проэдр Василий и о южных границах Византии. Там, в Азии, всегда было неспокойно, Никифор Фока и Иоанн Цимисхий всю жизнь усмиряли эти непокорные земли. Вард Склир жаждет взойти на Соломонов трон, — что ж, если он хочет сохранить свою жизнь и честь, пусть повоюет в Аравийской пустыне. Вместе с Бардом проэдр разбросал по Азии всех его подручных: пустыня велика, непокорных земель много, они, как голодные псы, будут блуждать в сыпучих песках, лизать горячие камни, а тем временем проэдр Василий будет вершить свои дела.
Иное тревожило теперь проэдра: северные и восточные границы Империи… До каких пор Византия будет трепетать перед Болгарией и Русью, до каких пор Константинополь будет содрогаться от бешеного гиперборейского [45] ветра, до каких пор Болгария и Русь будут угрожать Византии?
Проэдр Василий все время пристально следил за Болгарией и знал, что в то время, как император Иоанн сражался в Преславе и Доростоле, в западных областях Болгарии подняли восстание комит Шишман и четыре его сына: сначала отец, а потом комитопулы [46] Давид, Аарон, Моисей и Самуил неустанно расширяли свое царство, ныне они сидят в Водене, готовят поход против Византии.
45
Борей (бореас) — север; северный ветер (греч).
46
Комитопул — сын комита.
Неспокоен был проэдр и за Русь; там, как рассказывали купцы, после гибели Святослава сел на престол в Киеве сын Святослава Ярополк, два его брата княжат в других землях русских. Но что замышляют князь Ярополк и его братья? Будут они мстить за смерть своего отца или нет? Не объединятся ли они, сохрани Боже, с болгарскими Шишманами, не обратятся ли к папе римскому или, что еще хуже, к германскому императору?
Война! О, проэдр Василий трепетал, думая о войне с болгарами и Русью. Если она начнется, Византия не только не выиграет ее, но потеряет все.
9
Проэдр Василий торопится. Он велит привести в Большой дворец кесаря Болгарии Бориса
У кесаря Бориса жалкий вид: темное платно на нем выцвело и износилось, сам он исхудал, поблек, у него дрожат руки, он моргает глазами.
И как это ни странно, он теперь не кесарь, а магистр. [47] Император Иоанн жестоко поглумился над ним, Борис живет в Большом дворце, как узник, с ним его жена Мария, двое детей.
47
Магистр — высокое придворное звание в Византии.
Проэдр справляется о здоровье Бориса, расспрашивает о его жене и детях, рассказывает о том, что творят в Болгарии Шишманы.
— Проклятые камиты! — вырывается у Бориса. — Они раздирают Болгарию на клочья, они погубят ее!
Проэдр Василий улыбается всем своим безбородым лицом, подбадривает Бориса:
— Но Болгарию еще можно спасти, и Константинополь хочет это сделать. Что Шишманы — они выскочки, самозванцы, в них нет и капли царской крови.
Борис расправляет плечи. В словах проэдра решительность и упорство, он не напрасно нынче позвал его к себе.
— Да, великий проэдр, Шишманы — выскочки, самозванцы, их никогда не поддержат болгары.
Тогда проэдр Василий переходит к делу.
— Покойный император Иоанн поступил нехорошо, отняв у тебя корону, — говорит он, — но мертвых не судят. Боговенчанная десница императоров наших Василия и Константина в этот трудный для болгар час хочет возвратить тебе царскую корону, багряницу и сандалии… Ты с братом своим Романом, — сурово и медленно говорит проэдр, — поедешь в Болгарию и сядешь на трон в Преславле. В своей борьбе ты можешь рассчитывать полностью на помощь Византии.
Борис низко склоняется и целует костлявую руку проэдра Византии. Он немедленно, не теряя ни одного дня, выедет в Болгарию. Но с кем, с какой армией?
— Проэдр Василий, — говорит Борис об этом вслух, — на кого же я могу положиться в борьбе с Шишманами?
Проэдр улыбается.
— Кесарь Борис, — насмешливо цедит он, — только что ты сам сказал, что болгары никогда не поддержат Шишманов. Но ведь тебя, сына Петра и внука Симеона, они должны поддержать? Конечно, надеяться на то, что ты сразу соберешь войско, не приходится. Земля в Болгарии слишком раскалена, ты должен действовать не спеша, постепенно, опираясь на боляр, [48] боилов, [49] кметов. [50] Дать тебе свое войско не могу, ибо тогда Византия должна начать войну с Шишманами, а сейчас делать этого не стоит. Ты, и только ты, должен начать восстание против Шишманов; для начала я тебе дам небольшую дружину из легионеров, а войско собирай в Болгарии сам.
48
Боляры — болгарская феодальная знать, крупные землевладельцы.
49
Боил — воевода, военачальник.
50
Кмет — правитель области (болг.).
— А корона? — вырвалось у будущего кесаря.
— Тебе известно, — спокойно ответил на это проэдр Василий, — что Иоанн Цимисхий отдал корону болгарских каганов в Святую Софию. Там она и будет лежать, а когда сядешь на престол в Преславле, получишь корону. Кесарю — кесарево!
Отступать! Нет, кесарю Борису уже поздно это делать. Проэдр Василий возвращает ему корону, но надеть ее на голову должен сам Борис. Что ж, у кесаря выбора нет.
Проэдр Василий приглашает в свои покои в Большом дворце патрикия Феодора.