Владислав Листьев: Послесловие
Шрифт:
АНДРЕЙ РАЗБАШ. Что там и как было, непонятно. Знаю только, что к Андрею Чикирису — одному из режиссеров «Часа Пик» подошли какие-то люди, представившиеся работниками охраны Березовского. Кому-то крайне необходимо было столкнуть Влада с Борисом Абрамовичем, вызвать у последнего недоверие к Листьеву. Потом уже прошла версия о замышлявшемся убийстве Березовского, которое якобы готовил Владик. Полный бред! Зачем?! Но кому-то это было нужно. Имеет ли все это прямое отношение к убийству Влада, не знаю.
ЮЛИЯ ЖАМЕЙКО. Знаю, что в последний день он звонил в офис «Поля чудес» и спрашивал, приходили ли к нему какие-то люди, выписаны пропуска или нет. Он кого-то ждал и очень волновался. Я это очень хорошо запомнила. Этот был последний наш разговор с Владом по телефону.
Как всегда после внезапной смерти человека,
«Коммерсантъ-Daily», 3 марта 1995 года.
ИВАН ДЕМИДОВ. За несколько дней до 1 марта они с Альбиной были у нас дома. Говорили о том, куда пойдет телевидение, и абсолютно точно понимали друг друга. По нашим представлениям, стратегия заключалась в долгосрочной мирной жизни на экране, когда во главу угла ставится не информация, а человек. Потом договаривались встретиться еще раз и начать выдумывать. Что? Да все подряд. Другое телевидение. Мы как раз выпустили «Я сама». Я очень хотел, чтобы Влад посмотрел, сказал, что передача пойдет в среду. И вот в среду как раз в это время он и возвращался домой. Может быть, чтобы посмотреть передачу.
АЛЬБИНА. Он безумно радовался, когда у кого-то получалось. Одно из последних увлечений — программа «Матадор». Передача Эрнста из Памплоны вызвала у Влада примерно такой же восторг, как первый бал у Наташи Ростовой. Это было ощущение нечаянной радости. Когда он в первый раз посмотрел это на кассете, то стал всем названивать, рассказывая, какое это счастье.
ИГОРЬ УГОЛЬНИКОВ. Мы только что получили квартиру. Последние слова Влада были: «Зажмешь новоселье, поссоримся». Вечером мы попрощались в «Останкино». На следующий день он должен был мне позвонить. А позвонил уже не он, а Парфенов.
ОЛЕГ ВАКУЛОВСКИЙ. У нас с Владом были довольно забавные встречи. Я шел из роддома, когда у меня родилась дочь, и встретил Владика с Альбиной — они недавно познакомились и гуляли в романтическом настроении. И потом мы всегда встречались очень неожиданно.
Потом мы очень долго не виделись. Какие-то сигналы друг другу начались буквально за месяц до гибели Влада. Я тогда сделал фильм «Фашизм в России». Мне передавали, что Влад хотел сделать такой ремейк «Взгляда», но все давно расползлись по своим областям. Были еще какие-то проекты. Мы созванивались, договаривались о встрече, думали, что у нас еще много времени впереди. А потом было 1 марта.
СЕРГЕЙ ЛОМАКИН. Я был у него 27 февраля, говорили о программе «Утро», которую я тогда вел. Влад хотел, чтобы я внес свои предложения по программе, которую он собирался поддерживать. Спросил, хватит ли мне трех дней. Договорились встретиться 2 марта. Мы с ним долго тогда говорили. Я ему задавал вопросы: как он представляет структуру компании? Что это? Рычаг пропаганды, телевидение вне политики или что-то другое? Он сказал, что вне политики мы, естественно, существовать не сможем просто потому, что это первый канал, канал, придерживающийся государственной точки зрения. Так он это сформулировал. Но точки зрения могут быть разные. Условно говоря, 30 процентов политики, остальное — то, что нужно зрителю. Кстати, у Влада была прекрасная идея, так и не осуществленная: он хотел восстановить документалистику. То, что у нас пропало с экранов с 93-го года. У него были очень интересные мысли насчет детского вещания. Сегодняшняя сетка детского вещания сделана Владом. Это его идеи. Другое дело, что не в полном объеме. Он считал, например, что кино должно быть абсолютно четко процентировано. То есть процентов на 60 должны идти отечественные фильмы. Уверял, что через год-два зритель завоет от западных боевиков и страшилок. Хотел сработать на опережение. Хотел сработать на опережение. Хотел создать объединение, которое занималось бы учебными программами. А на первом этапе использовать старые передачи, вплоть до учебно-языковых. И наконец, он хотел
МИХАИЛ МАРКЕЛОВ. Был период, когда нам было очень тяжело - команде, которая в свое время делала "Политбюро" и "Взгляд": Андрей Калитин, Наталья Метлина, весь состав программы "Совершенно секретно". Мы тогда стояли на перепутье и собирались уходить из "ВИДа" в никуда. И буквально за несколько дней до гибели Влада у нас с ним была встреча. Он ценил людей. Он никого не предавал, никого не сдавал. И если он верил в человека, то всегда держался за него. А в "ВИДе" мы к тому времени не могли найти свою нишу. То, что нам предлагали, нас не устраивало. И в это время удивительно тактично повел себя Влад. Он предлагал нам новый проект. При этом никогда не диктовал свои условия, не говорил: "Будет так, как я сказал". Новый проект мы с Листьевым придумали за три дня. Уже были построены декорации, но не было еще названия. 2 марта мы планировали подписать договор.
АНДРЕЙ КАЛИТИН. Речь могла пойти даже о нашем переходе на ОРТ. Влад интересовался темами, которые мы тогда разрабатывали. При всей нашей закрытости мы не боялись доверить ему наши идеи, потому что всегда были уверены в его порядочности. Мы тогда часа два говорили о том, что планировалось нами на лето и на осень. Потом договорились встретиться 2 марта у него дома. Ну и, понятно, вместо этого последовал вызов в УВД. в наспех организованный штаб на Шаболовке, в здании РУОПа. Насколько я понял, к 4 марта порядка двадцати пяти версий уже было разработано Но растерянность в глазах следователей была приблизительно такая, какую мы заметили у Влада за неделю до гибели. Мне тогда показалось, что он просто не присутствует в разговоре. Он был совершенно неадекватен, чем нас очень удивил. Никогда с ним такого не было. Показалось, что он больше был занят организационным процессом, о творчестве речь не шла. Уставший, замкнутый и несколько растерянный Влад. Таким мы его не видели.
САМАЯ КОРОТКАЯ РОЛЬ ВЛАДИСЛАВА ЛИСТЬЕВА
СТАЛА САМОЙ ТРАГИЧЕСКОЙ
Карьера первого тепепрофессионапа на посту руководителя «Останкино» была очень короткой. Листьев не успел доже провести обещанную пресс-конференцию и рассказать о сути останкинских реформ, Генеральным директором ОРТ он стал в 38 лет и пробыл на этом посту 34 дня.
Листьев соглашался на интервью охотно. Разумеется, дело не в том, что он был занят меньше, чем любой из телевизионных начальников, поймать Листьева по телефону было не самой простой задачей (особенно в последнее время), но если он был свободен, то часто сам брал трубку. Эта готовность к общению была, кажется, не только уважением к коллегам по ремеслу, но и свойством характера. Неделю назад «Ъ» опубликовал целую полосу, посвященную реформам в «Останкино». От первоначальной идеи взять интервью у нового генерального директора пришлось отказаться: участники ОРТ решили не давать никакой информации до официальной пресс-конференции в конце марта. Но не было другого человека, который лучше бы знал «Останкино» изнутри. Листьев покорно и внимательно изучил целых 10 страниц текста и, нисколько не нарушая моратория на интервью, помог разобраться в ситуации. Обсудить уже вышедшую статью нам так и не удалось. Целый день 1 марта он был занят, и мы договорились созвониться на следующий день.
«Коммерсантъ-Daiiy», 3 марта 1995 года.
АЛЬБИНА. ...В тот день я уехала раньше его. Это был тот редкий случай, когда он уже проснулся, но еще не вставал, а я уже уходила. Потом, в течение дня, мы часто перезванивались. Так было всегда. Обо всех наших разговорах в тот день говорить не буду, но первый был о весне. Я по радио в машине услышала бодрый голос диктора, сообщавший, что вот сегодня первый день весны. Позвонила Владу, ну и поговорили о весне и весенних настроениях. А ближе к вечеру пошли разговоры, что называется, технического порядка. Кто когда вернется, что делаем вечером, где ужинаем. У нас было так заведено: Влад всегда звонил перед выездом из «Останкино» и обязательно — с дороги. И я всегда задавала вопрос: «Где ты?» — чтобы понять, когда должен быть готов ужин.