Владычица морей

Лэнган Рут Райан

Вдруг лорд Эджкоум с посеревшим лицом стал клониться вперед. Он с такой силой ухватился за край стола, что пальцы у него побелели.

Люди с изумлением взирали на него, Рори кинулся к судье и подхватил его как раз вовремя, чтобы тот не упал.

– Ваше величество, – Эджкоум задыхался от волнения, – я прошу у вас еще минуту.

– Хватит проволочек! – кричал Берлингем. – Настало время для правосудия.

– Вы упомянули имя леди Монтиф, – сказал Эджкоум.

Он встал, но крепко опирался на руку Рори, так как ноги его не держали.

Увидев, в каком он

состоянии, Кортни хотела подойти к нему, но он жестом запретил ей это и так напряженно вглядывался в ее лицо, что она испугалась. Неужели и он против нее?

– Леди Монтиф – это имя моей няни, вернее сказать, воспитательницы. Когда на наш корабль напал «Ястреб», она предпочла умереть, но не показать, куда меня спрятала.

– Ваше величество, – буквально прохрипел Эджкоум, – позвольте мне прийти в себя. Кажется, я только что обрел свою дочь Анну, которую все эти годы считал погибшей.

Глава двадцать третья

Зал бушевал. Одни при словах лорда Эджкоума начали кричать, другие – плакать.

Кортни, замерев на месте, смотрела, как Рори опустил Эджкоума на пол и крикнул, чтобы принесли воды. Едва передвигая ногами, она дошла до скамьи подсудимых и, оцепеневшая, села, ничего не замечая вокруг.

Это невозможно, твердила она про себя. Странно, но она была совершенно спокойна. Смирившись со скорой смертью, с тем, что Рори отверг ее, к подобному повороту событий Кортни не была готова.

Эджкоум просто сильно переутомился, увещевала себя она. Для него мысль о ее казни была невыносима, поэтому он придумал выход оттянуть на несколько минут вынесение приговора. Что за необыкновенный он человек, улыбнулась про себя Кортни. С первого раза он ей понравился. Но чтобы он оказался ее отцом?..

Тем временем лорд Эджкоум поднялся на ноги и стал совещаться с остальными судьями. Когда он обернулся и взглянул на нее, она поразилась глубине чувств, светившихся в его глазах. Рори, наконец, снова уселся рядом с Кортни и внимательно посмотрел на нее. Они оба молчали, словно лишились дара речи.

Берлингем же, вне себя от злости, пытался перекричать шум:

– Ради всего святого, я требую положить конец фарсу и вынести приговор о виновности этой французской шпионки.

Король дотронулся до руки Берлингема, затем, обратившись к Эджкоуму, спокойно произнес:

– Вы готовы продолжить, лорд Эджкоум?

– Да, ваше величество.

Эджкоум сделал знак Кортни снова приблизиться к судьям. Она послушалась его с неохотой.

– Леди Торнхилл ваше настоящее имя? – спросил Эджкоум.

– Это имя мне дал кардинал Ришелье, когда заставил стать фрейлиной королевы.

– А как вас звали до этого?

– Кортни, милорд.

– Просто Кортни? И все? Она на секунду задумалась.

– Когда Торнхилл вытащил меня из шкафа, он открыл сундук с какими-то бумагами и на одной из них прочитал мое имя. Он сказал, что меня зовут Анна Кортни Элизабет, и спросил, какое имя я хочу выбрать.

– И вы выбрали Кортни?

– Да.

– Почему?

Она лукаво улыбнулась.

– Детским умом я решила, что если не скажу имя, которым

меня обычно звали близкие, то это будет выглядеть, как будто я не ослушалась леди Монтиф. Вот так имя Кортни и стало моим настоящим именем.

– Все это очень интересно, милорд, – сказал Берлингем, – но, пока леди не представит нам каких-нибудь доказательств сказанного, все это – просто красивая история, придуманная, чтобы добиться нашего сочувствия.

Лорд Эджкоум мягко спросил:

– У вас есть бумаги, которые Торнхилл достал из сундука?

– Нет. – У Кортни упало сердце. Зачем, подумала она, он подает надежду, чтобы потом разбить ее?

– Если у леди нет доказательств, то я требую, чтобы судьи рассмотрели всю совокупность свидетельств против нее и вынесли решение. – Берлингем был сам не свой от ярости.

Эджкоум не отрывал глаз от молодой женщины, стоящей перед ним. Она похожа на мать, особенно глаза. А может быть, это ему только кажется? Он снова ощутил сердечную боль, которая таилась внутри все эти годы. Он давно похоронил в душе жену и дочь. Но теперь, когда забрезжила надежда, что его дочь нашлась…

– Значит, ничего не осталось от вашего детства?

Кортни покачала головой и тут почувствовала легкое движение медальона у себя на груди.

– Вот только это. – Она сняла с шеи цепочку и передала ему медальон. – Капитан Торнхилл отобрал его у меня, и я больше не видела медальона, пока не обнаружила Торнхилла мертвым на борту «Ястреба». Когда я нагнулась к нему, чтобы попрощаться, то увидела медальон у него на шее и забрала его.

Лорд Эджкоум взял медальон в руку, затем, к удивлению всех в зале, вскрикнул и поднес его к губам. Поднявшись по ступеням к королевскому трону, он передан медальон Карлу и громко произнес:

– На этом медальоне девиз Эджкоумов, который в переводе с латыни означает: «Разум, Сердце, Рука навечно с Англией».

Король, прочитав надпись, кивнул головой и передал медальон Берлингему, который сидел рядом с обозленным видом.

– Этот медальон мне подарил мой дорогой друг, ваш отец, король Яков I, когда я увозил предателя герцога Торнли подальше от английских берегов. Поскольку тот молил о пощаде, король Яков сохранил ему жизнь, но навсегда изгнал из Англии. Торнли поклялся отомстить мне и моей семье. И добился этого жестоким и бесчеловечным способом.

Толпа вновь разразилась криками и плачем. Многие еще помнили предателя Торнли и его интриги против страны и престола.

Кортни лишь молча смотрела на Эджкоума, так как разум отказывался осознать все происшедшее. Торнхилл – предатель? И на самом деле он Торнли, чье имя до сих пор проклинают в Англии? Она вспомнила его приступы ярости. Прости его, Господи, но он сам выбрал свою судьбу.

– После смерти моей дорогой жены я следил за тем, чтобы дочь всегда находилась при мне, – продолжал Эджкоум. – Но я опасался бунта в Ирландии и решил отправить ее обратно в Англию вместе с воспитательницей. Тогда же я и надел ей на шею этот медальон. Спустя много месяцев я узнал, что на английский корабль «Адмиралтейство» напали пираты, и все на борту погибли.