Владычица Жемчужины
Шрифт:
Яд-камень вел Кургана по бульвару Темной Мечты на запад, в совершенно незнакомый ему район. Однако он уже бывал в подобных местах, пропахших помоями, мочой и болезнями. В таких районах в основном селились одичавшие собаки и изувеченные кундалиане. Лишь наркотики помогали им забыть о кхагггунских пытках.
Курган быстро шел по бульвару, пальцы сжимали треугольное лезвие кинжала, а сам бульвар постепенно сужался, превращаясь в грязную улочку, зажатую между ветхими домами. В этом районе даже небо казалось грязным и каким-то выцветшим. Внезапно улица кончилась, регент стоял перед
«Стрекоза» — прочел он. Скорее всего кашигген, который, судя по внешнему виду, давно пора закрыть.
По указанию яд-камня Курган поднялся по ветхим ступеням и, поскользнувшись, громко выругался. Внутри пахло какой-то кислятиной, а в прихожей не горело ни одной лампы. Серый, как паутина, свет падал из высокого потолочного окна в форме глаза. Гулкое эхо разносило шорохи.
Шестое чувство заставило Кургана держать кинжал наготове. Он почувствовал мощный прилив кортазина и желание пустить кому-нибудь кровь. Все чувства обострились до предела.
Напротив входной двери располагалась массивная каменная лестница, похожая на сломанный позвоночник. По обеим сторонам тянулись деревянные двери, украшенные причудливой резьбой, наполовину скрытой под толстым слоем пыли, грязи и копоти. Курган прислушался к яд-камню, но тот молчал, пульсируя в его ладонях. Элеана совсем рядом!
Курган подкрался к двери слева и прислушался. Чей-то шепот. Разбежавшись, регент изо всех сил пнул дверь. Она оказалась открытой, и Курган влетел в комнату, готовый убить кого угодно и захватить Элеану.
Однако вместо Элеаны в комнате оказались два голых дэйруса. Тощие тела переплелись на длинной кушетке. Узнав регента, они с криком бросились прочь. Курган не стал им мешать и подошел к перепачканному сажей окну. От Большого Фосфорного болота шел отвратительный запах. Стоячая вода, стаи жужжащих насекомых — что ж, самое подходящее место для любовных утех. Курган вышел в коридор.
Следующая комната была обставлена специально для романтических свиданий: широкая кровать, зеркала, пуфики, да только она оказалась пустой.
Курган решил подняться по лестнице. Яд-камень стал очень тяжелым, будто в нем, свернувшись в клубок, пряталась Элеана. Можно было подумать, что артефакт стал настоящей космической дырой, окном в другой мир, где царит вечная тьма.
Второй этаж встретил регента приглушенными стонами, скрипом, смехом. Неужели это сам дом говорит с Курганом? Нет, ерунда какая-то! Здание было самым заурядным — из мрамора, гранита и порфира. И все-таки регент постоянно слышал шорохи, будто за каждым поворотом таился враг. Осторожно продвигаясь по извивающемуся коридору второго этажа, Курган держал кинжал наготове, чтобы в любую минуту отразить атаку. Правда, поворачивая за угол, он видел лишь тени, а скудно обставленные комнаты зияли пустотой.
Мысли о том, чтобы вернугься, у Кургана даже не возникало. Он шел дальше по узкой, сильно выцветшей ковровой дорожке. Стены давно нуждались в покраске, ни одна из галогенных ламп не горела, старомодные фонари освещали коридор тусклым светом и сильно чадили.
Оставалась последняя комната
Молодой регент смотрел на собственное отражение в зеркале, прикрепленном к двери. Неужели у него такая желтая кожа и ввалившиеся глаза? Зарычав от раздражения, он пнул дверь, и отражение исчезло. С глаз долой — из сердца вон. Вдруг Курган заметил несколько крутых ступенек. Он хотел зажечь свечу, но передумал. Лучше двигаться бесшумно и осторожно.
Прислонившись спиной к перилам, Курган стал подниматься по ступенькам. С каждым шагом дышать становилось все труднее. Вонь стояла невообразимая. Скоро лестница осталась позади, и правитель Кундалы оказался на чердаке. Паутина толстым слоем покрывала потолочные балки. Сладковатый запах древесной трухи смешивался с дурманящим ароматом плесени. Подгнившие половицы усеивал мышиный помет.
Из грязного слухового окна тянулась полоска тусклого света, по полу бежал ручеек. Окно это было давным-давно опечатано, однако кто-то разбил его локтем или рукоятью кинжала.
Курган словно окаменел, увидев у грязного окна того, кто никак не должен был здесь оказаться.
Как он добрался до нария, Наватир так и не вспомнил. Возможно, волшебный конь Миины сам его нашел. Так или иначе, Реккк очнулся на могучей спине нария, который нес его сквозь туман. Наватир пытался зажать рану рукой, и все же кровь продолжала течь. Его бросало то в жар, то в холод, он периодически терял сознание.
Звездный свет и туман слились в одно расплывчатое пятно. От боли, завываний ветра и зияющей черноты закружилась голова. Реккк настолько ослаб, что легкая походка нария казалась ему тяжелым галопом по булыжной мостовой.
Нарий проскользнул над крышами селения Каменный Рубеж, а потом по крутым склонам Дьенн Марра полетел к мысу, на котором находился монастырь Плывущей Белизны, переливающийся в густых клубах тумана. Одним прыжком нарий перемахнул через стену и приземлился во дворе, еще один прыжок — и вот он уже в саду, напротив кабинета конары Инггрес. Конара с нетерпением дожидалась его возвращения в компании верных йа-гааров, попивая зеленый чай, который считался лучшим средством от переутомления.
Услышав стук копыт, Инггрес отставила чашку и, выбежав во двор вместе с йа-гаарами, увидела, что ее наихудшие опасения оправдались. Нарий припал к земле, чтобы конаре было легче снять Реккка. Он был по-прежнему в кхагггунской форме и выглядел как в'орнн, потому что вернуть себе обычный облик Наватиру не хватало сил.
Оборвав подол мантии, конара осторожно отвела окаменевшую руку Реккка. Увидев обнажившуюся кость, она испуганно вскрикнула, а йа-гаары беспокойно заурчали. Смяв ткань в комок, конара приложила его к ране, но импровизированный тампон мгновенно пропитался кровью. Судя по всему, в Наватира стреляли из ионного пистолета и скорее всего в упор. Конара Инггрес была в полном замешательстве. Как же Реккк позволил себя ранить?