Владычица Жемчужины
Шрифт:
Чем ниже беглецы спускались, тем тревожнее билось сердце. Риана напряженно всматривалась в черную глубину. Она искала небольшую треугольную площадку, от которой лестница делилась на три части. Аннон выбрал правую и вскоре почувствовал, что приближается опасность, а в черной глубине ждет затаившийся ужас.
Спустившись на площадку, Риана обернулась к спутницам.
— Здесь лестница делится на три пролета. Спускаться можно только по среднему. Ясно? — Элеана и Тигпен согласно кивнули. — Площадка, на которой я стою, очень маленькая, поэтому двигаться придется не
— Не нравится мне это, коротышечка, совсем не нравится! — проворчала Тигпен.
— Пойдемте. — Риана посмотрела вниз. Она предпочитала не думать о пахнущем горечавкой чудище, затаившемся справа, да и ждать слишком долго не имело смысла. А все же что, если монстр бросится наверх?
— Нужно спускаться по среднему пролету. — Девушка обернулась и посмотрела на раппу. — Видишь его?
— Конечно же, вижу! — рявкнула Тигпен. — Я не слепая!
— Я просто спрашиваю, потому что здесь темно и легко запутаться. Лучше я пойду последней, чтобы убедиться, что вы с Элеаной спускаетесь правильно. Готова?
— Нет. Правда, боюсь, ты не оставила мне выбора.
— Ты права, — ответила Риана и легонько подтолкнула Тигпен.
Раппа понеслась вниз по среднему пролету. Риана обернулась.
— Отлично, — прошептала она. — Теперь твоя очередь, Элеана.
Она взяла Элеану на руки, помогая спуститься. На какое-то мгновение их лица оказались совсем близко. От разгоряченного тела воительницы пахло мускусом, и Риана вспомнила, как совсем недавно они разговаривали в За Хара-ате.
«Когда ты далеко, я постоянно о тебе думаю, — сказала Элеана. — Когда ты рядом, мое тело трепещет».
Заглянув в глаза спутницы, Риана поняла, что это правда. «Она знает, — подумала девушка, и ее сердце радостно встрепенулось. — Она знает, что ее любимый живет во мне».
Она притянула к себе Элеану и почувствовала прикосновение ее ресниц, шелковистых, словно крылья бабочки. Элеана повернула голову, и их губы встретились. Теряя равновесие, Дар Сала-ат поскользнулась и чуть не упала с площадки. Элеана неловко повернулась, и ее каблук застрял в какой-то трещине.
Через секунду она выпала из объятий Рианы и вниз головой полетела по правому пролету.
7
Герои и злодеи
Маретэн вернулась в лагерь настоящей героиней. Тем временем подул сильный ветер, и начавшийся снег тут же превратился в дождь. Капли отскакивали от крапчатых доспехов, в которые по настоянию разведчиков вырядилась Маретэн. Вполне естественно, ее появление вместе с Майей и Кином вызвало ликование.
Влажные сосны-марра пахли миндалем. Медда налил всем вина, и разведчики выпили, чокнувшись друг с другом. Кин не отходил от Маретэн, он смотрел на нее с обожанием и осторожно касался в’орнновских доспехов. Когда художница с ним заговаривала, он вспыхивал и начинал заикаться.
— Кажется, у тебя новый
Маретэн улыбнулась в ответ, хотя на самом деле ее грызла тревога. Когда они уходили с полянки, молодая женщина увидела следы третьей пары кхагггунских сапог. Она показала их Медде, и командир заставил кундалиан рассредоточиться и обыскать поляну и лес. Никого найти не удалось, и, по крайней мере, в лагерь они вернулись без приключений, уверенные, что никто за ними не следит.
— Ты просто молодец, Кин, — похвалил Медда и кивнул Маретэн поверх головы просиявшего парня.
— Да, и без Касстны нам гораздо лучше, — сказала Майя, опять вспомнив погибшего лидера отряда.
— Касстна был смелым и находчивым, — возразил Бассе.
— А еще недоверчивым и упрямым, — добавила Маретэн. — Эти качества не красят командира.
Майя кивнула.
— Если бы мы послушались Маретэн, то наверняка не попали бы в засаду.
— Хватит о прошлом! — перебил Медда, наполняя бокалы. — Пора праздновать!
Однако не всем хотелось веселиться. К Медде подошел адъютант Джервы, невысокий круглолицый кундалианин.
— Джерва желает видеть тебя и тускугггун, — заявил он. — Судя по его настроению и по тому, с кем он разговаривает, я бы посоветовал ей снять в’орнновские доспехи, — прошептал он Медде на ухо.
— А кто с ним? — спросила прекрасно все слышавшая Маретэн.
Адъютант мрачно посмотрел на нее.
— Тебе лучше не мешкать, тускугггун. Его величество и так в ужасном настроении.
Майя помогла Маретэн снять доспехи, а Медда с Бассе даже не потрудились отвернуться.
— Что, очень интересно? — насмешливо спросила художница.
Медда откашлялся.
— Не могу привыкнуть, что у тебя нет волос! Тускугггун в нашем отряде — невероятно!
— Хочешь сказать, что не понимаешь, почему я здесь?
— Нам пора к Джерве. Он не любит ждать.
— Значит, он не может быть лидером, — сказала Маретэн и тут же пожалела о своих словах.
— Ты этого хочешь, Маретэн Стогггул? Быть нашим лидером? — едко спросил Бассе.
Переодевшаяся в кожаные леггинсы и тунику молодая женщина подошла к Бассе.
— Ни о чем подобном я не мечтаю. Потому что понимаю — я не имею на это никакого права, — мягко сказала Маретэн. — Зато, пожалуй, я более объективна, чем любой из вас, и не могу не видеть подозрения, зависти, мелких перебранок между лидерами отрядов и полного отсутствия дисциплины. Неудивительно, что вы проигрываете войну за независимость.
Медда насупился.
— Скажи это Джерве и увидишь, как быстро он отрежет тебе голову.
— Именно поэтому я говорю тебе, а не ему.
— Она права, — заявила Майя.
— А тебя вообще не спрашивают, — рявкнул Медда.
— Ты сам понимаешь, что все это правда, — настаивала Майя. — Я не раз восторгалась ее храбростью. Если бы не Маретэн, мы бы никогда не получили столько оружия.
— Фу! — сморщился Медда. — Женщины всегда держатся друг за друга!
— Раньше никто так не говорил! — горячо возразила Майя. — До оккупации мужчины и женщины были равноправными!