Владыка бури

Псов Дари

Молодой паладин выставил вперёд раскрытую ладонь, сосредоточился и крикнул: “Обличение!” Вспышка света ослепила всех присутствующих, а когда все пришли в себя, то поняли, что присутствующих прибавилось. В отдалении от всех стояла острая и бледная женщина, которая тёрла глаза кулаками и от которой шёл пар. Мотнув головой, она зло посмотрела на Ромао и кинулась бежать вглубь деревни.

— Это оно. Убить это поганище, Ромао. И перестань выкрикивать названия приёмов! — приказал паладин, чьё имя так и не было названо, и его подопечный кинулся за демоном.

— На этом всё? —

мрачно спросила Рексана.

— Не стоит так сильно нас благодарить за избавление от высшего демона. Ну что вы, какие деньги, драгоценности, женщины, право слово. Мы просто делаем свою работу, — саркастично раскланялся паладин Веритас. Его броня была удивительно подвижна.

— Наша благодарность будет в том, что мы все сделаем вид, будто он только что не скастовал заклинание, — всё ещё мрачно проговорила атаманша.

— Это не заклинание! Это… — начал паладин.

Рексана подняла свою культю:

— Да? А вот настоящая рука, которая не показывает вам неприличный жест. Всё дело в семантике же, да?

— Я подожду здесь на случай, если демон обманет мальчишку и побежит обратно. А потом мы уйдём, — решил прекратить спор мужчина и развернулся, чтобы отойти.

Ждавший окончания разговора Виль выскочил из толпы, держа в руках стопку пергамента:

— Эти… эти… добряки раздают безотчётно альмов! Как мне прикажите сводить дебет с кредитом в таких условиях, леди Рексана?

Паладин, услышав имя, замер.

— Леди Рексана? — переспросил он. — Ты — Рексана?

Рексана напряглась. Судя по лицу мужчины, любая духовная связь безвозвратно потеряна, а её основы разрушены, сожжены и засыпаны солью.

— Рексана, глава Сестёр Регины, культа Гордыни? — лёгкие движения в броне теперь выглядели не забавно, а угрожающе. Помрачневший паладин начал совершать шаги в сторону атаманши (именно совершать шаги, а не просто шагать).

Виль стиснул зубы, сжался и, стараясь смотреть в любую сторону, отличную от разворачивающейся сцены, начал пятиться назад в толпу, но толпы не достиг, так как она тоже начала пятиться. Только Рексана, Молчунья, Северянин и Обрубок (который просто сознанием был вне этой ситуации) остались стоять спокойно.

— Знаешь, за что я люблю мужчин? — спросила атаманша, как будто разговор не перепрыгнул на новую стадию.

Паладин зловеще навис над женщиной:

— Насколько я знаю, ни за что, демонопоклонница.

— За предсказуемость. Вы думаете, что стоит показать мускулы, потопать ножкой, повысить голос — и все сразу кинуться целовать вам ноги, — Рексана выхватила тонкий кинжал, который скреплял через круглую брошь её меховую накидку и платье, и ударила приблизившееся лицо. Накидка тут же упала.

Паладин качнул головой, получив тонкую рану от верхней губы до щеки.

— Таким ножичком… — он начал улыбаться, но его улыбка быстро сползла вниз. Вместе с кожей. Он безжизненно упал на землю, вытекая через горловину доспеха.

— С его резвым приятелем тоже придётся разделаться, если суккуб ещё этого не сделала. И уберите тело, — приказала Рексана, подбирая накидку и пытаясь надеть её на себя одной рукой.

Все молча смотрели на неё, даже Обрубок.

Начался снегопад.

— Ну, чего ждёте? Это приказ. Вы ведь знаете, как иерархия работает? — атаманша прекратила бесцельные попытки одеть себя и развернулась к Мирокраю.

Молчание было ей ответом.

— Я — ваш лидер! Я! Волки сам отдал мне этот титул. Он не хочет быть вашим вожаком! — разозлилась Рексана и кинула накидку в снег.

— Вот поэтому он и лучший вождь! — вперёд выступил Борода.

— Он спас наш клан после предательства прошлого вождя, говорю вам я, — последовал за ним Сказитель.

— Я верен Мрачноглазу и его семье. Я буду ждать его возвращения, — заявил Подрез, полубритый бывший раб, которого освободил Мрачноглаз.

— Простите, госпожа, но в Столице мы потеряли почти всех своих сестёр. Я не хочу повторения этого, — смущённо сказала Гарда, бывшая стражница. — Всего-то надо поддерживать Волки в его игре в не-вождя. Очень малая плата, как по мне, по сравнению с другими.

— Он боящийся ответственности мужчина, вот кто он. Хотя я могла бы просто сказать — мужчина. Даже его честь приходится защищать другим, — Рексана указала своим отравленным кинжалом на источник своего раздражения — толпу. Первые ряды отшатнулись, хоть и явно были вне любого размаха опасного оружия (если только не бросить его).

В это время Волки, играющему с хряками, что-то почудилось, но он махнул головой и вернулся к альмам.

— Ты развязала войну с группой обладающей такими доспехами! Мой муж, во-первых, не попал бы в такую ситуацию, так как он не глава демонического культа, а во-вторых попытался бы решить всё разговором. Жестокое насилие — лишь второй его план, — настал черёд Купчихи вступить в разговор.

— Это не группа, а целый орден, владеющий городом, сильнее Столицы. И, насколько мне известно, во главе с лжебогом, сохранившим силы. Так что не время для внутренних дрязг. Они уничтожили больше королевств, чем все завоеватели вместе взятые, — Рексана решила, что настало время для речи. — Поэтому нам нужно подготовиться к тяжелым боям. Теперь в приоритете — внутренние стены вместо домов. Больше тренируйтесь сражаться. И ещё ваш любимый Мрачноглаз говорил об арке, умеющей читать мысли. Её бы неплохо принести сюда и поставить в воротах. А теперь, если вы не хотите ещё поныть о том, как человек, не желающий быть вождём, должен быть вождём, то за работу, — Рексана решительно направилась прочь.

Народ начал рассеянно рассеиваться.

“Кружка наполнена лишь чуть-чуть. На донышке”, — думал Шип, нервно всматриваясь в снегопад, тёмные силуэты мегагрибов и появившихся новых сильных врагов.

ooo

Кзарина бежала по снегу среди куч камней, ям и испуганных людей. Паладины (как совпало, что “паладины” и были главным ругательством демонов)!

Она оглянулась на преследующего её паладина Веритас. Несмотря на доспехи, он не отставал. Ещё и из его груди исходил неприятный яркий свет. Кто носит символы веры в такие времена?