Владыка чёрных дней
Шрифт:
— Что вы желаете из еды к обеду? — с натянутой улыбкой поинтересовалась Татьяна.
Она пыталась казаться дружелюбной, но глаза выдавали её. Они выражали явную не приязнь, хотя к таким взглядам на себя, Владислав уже привык. Люди его недолюбливали.
— На ваш вкус, я не придирчив, — ответил он ей и повернул ключ в двери.
— Хорошо! Я могу идти?
— Да, конечно.
Девушка ушла, а Владислав зашёл в свою комнату и закрыл за собою дверь на предусмотренную щеколду. Спальная комната показалась ему огромной, посередине стояла широкая заправленная кровать с множеством подушек, а также имелась вся необходимая мебель: огромный шифоньер, комод с зеркалом, стол,
Владислав подошёл к одному из окон, что не было заставлено диваном и у которого были открыты занавесы. Оба окна выходили видом на сад. В саду ходили стражники и слуги, а также он увидел Анну, сидящую в беседке за столиком и поедающую с чащи фрукты и ягоды. Она выглядела расслабленной и очень гордой. Ничего особенного. Владислав задернул шторы, снял свой плащ, повещал его на вешалку в шифоньере. Из привезенных собой чемоданов он достал спальную рубашку, переоделся и, накрывшись теплым одеялом, прилег поспать на пару часов. Кровать оказалась очень мягкой, удобной, а от постельного белья приятно пахло цветами, сразу чувствовался иной, роскошный, дорогой комфорт, нежели в гостиничных номерах.
Ближе к часу дня Владиславу принесли сытный обед, состоящий из жареного мяса, пареных овощей, свежих фруктов, красного и белого вина, яблочного сока. Он попросил принести ему какую-нибудь новую книгу (ему был не важен жанр), пока он обедал, Татьяна выполнила его просьбу. После сытного обеда Владислав уселся на диван у окна, немного сдвинул шторы, чтобы впустить в комнату солнечный свет, и приступил к чтению.
Мария развешивала постиранное белье на веревку в саду, а Илья сидел на стуле на крыльце и задумчиво разбирал какие-то бумажки. Оберона напоила скотину, после того как вернулась от пастуха и наконец-то освободилась от домашних дел. Она поднялась на крыльцо, подошла к отцу. Увлеченный своими делами, он не обращал на неё никого внимания. Оберона обратила внимание на раскрытую книгу, что лежала на столике подле него и заинтересовано спросила отца:
— О чем эта книга?
Илья посмотрел на дочь, улыбнулся, положил свои бумаги на стол, взял книгу в руки и ответил:
— Этот рассказ о подводных фейри…
— Которые живут на дне Амрита? — закончила за него предложение Оберона.
— У одинокого безымянного острова, — продолжил Илья. — Тут сказано, что лубры знают много тайн, очень опасны, с ними нелегко договориться.
— Со всеми можно договориться! — уверенно сказала Оберона.
Илья рассмеялся.
— Ну, ты точно с любым сможешь договориться! — с иронией сказал Илья.
— Да, я и убедить могу и уговорить! — серьезно сказала Оберона. — Когда дочитаешь эту книгу, дашь её мне? — попросила Оберона.
— Конечно! — ответил он ей и погладил по голове.
Обероне очень нравится, когда её гладят по голове, а ещё когда мама расчесывает её волосы на ночь.
После ужина Илья ушёл к отцу. Тогда из Оливьера по какой-то неизвестной причине вернулся только отец Обероны, а Антон и Аенгус прибыли буквально дня два назад. Сегодня должно состояться важное собрание в доме Антона среди мужской части населения деревни.
Практически за две недели, после дня заключения договора Обероны с лоа, Оберона многому научилась, по крайне мере она уже знала, как быстро принимать форму собаки и трансформироваться обратно, насчет других звериных обликов и форм — на это приходилось затрачивать определенное время. К тому же, она догадалась, почему меняется цвет шерсти у неё на животе в облике
Оберона предупредила маму, что пошла с ночевкой к дедушке, Мария её без проблем отпустила. У калитки её дома стоял Бранн и через забор за чем-то разглядывал клумбу с цветами. Оберона подошла к нему. В руках Бранн держал стеклянную банку, в которой тревожно барахтались три маленькие красные бабочки.
— Что ты делаешь? — спросила подозрительно его Оберона.
— Ловлю бабочек, мне нужно пять красных, — ответил Бранн.
— А что ты выглядываешь у нас во дворе?
— Как раз одна такая залетела к вам вон на ту клубу, — клумба, на которую указал Бранн, находилась в метре от забора.
— С какой целью ты вообще ловишь насекомых? — продолжила интересоваться Оберона, скрестив перед собой руки.
— Я готовлю всякие штучки, типа лекарств и волшебства, — ответил он ей с гордостью за себя.
Оберона удивленно приподняла одну бровь, тут же вспомнив, что Бранн — варлок и ей стало интересно узнать о нём больше.
— И давно ты этим занимаешься?
— Сколько себя помню. Учитывая то, что мне сейчас восемь, наверно, тогда с рождения. Мой папа меня учит всему, говорит, у меня хорошие способности, что я достоин его смены и даже однажды превзойду его, — Бранн явно гордился собой и не скрывал этого, а еще ему понравилась, что Оберона наконец-то обратила на него внимание.
— А с бабочек, что получиться? — продолжала спрашивать Оберона.
— Если хочешь знать, тогда помоги мне словить ещё две, — ответил Бранн.
Как ни странно, но Обероне захотелось ему помочь, забыв напрочь о собрании в доме Антона. Они вместе вошли к ней во двор и принялись шарить по клумбам с цветами, разыскивая красненьких бабочек. Не прошло и получаса, как в банке Бранна уже летало пять штук. Затем Бранн повел Оберону к себе домой, точнее, в лабораторию своего отца, которая находится в сарае, пристроенном к дому.
Лаборатория Агро Аенгуса оказалась совсем небольшой, в одну комнату, с одним узким, но длинным окном у самого потолка. Полы деревянные, с крупными щелями. Посередине лаборатории стоит широкий, низкий, деревянный стол на половину заставленный пустыми, чистыми склянками, банками, пробирками, деревянными коробочками с различными рабочими принадлежностями и подсвечниками со свечами, а также на нём расположилась специальная для нагрева маленькая, железная печка (плитка). Под столом Оберона заметила предметы похожие на кухонные кастрюли, сковороды, тарелки и т. д. Над столом, прикрепленная к потолку веревками, подвешена полка, с банками, заполненными какой-то жидкостью или твердыми веществами. Рядом со столом, на полу видна дверца, которая, скорее всего, вход в погреб.