Владыка Черных Песков 2. Расколотые небеса

Дадов Константин Леонидович

"Разве я мог отказать?".

Входная дверь бесшумно открылась и на пороге появилась высокая, (выше Каденс, но все же ниже Селестии), темно-синяя аликорн. На ней красовались серебряные накопытники, а так же изящный обруч украшенный алмазами и сапфирами, обхватывающий лоб чуть ниже витого рога.

– Ваше высочество.
– Поднявшись на ноги, склоняюсь в уважительном поклоне, впрочем не столь глубоком как если бы был ее подданным.

– Гранд-магистр.
– Богиня луны благосклонно кивнула и грациозно вышагивая стройными ножками, направилась к противоположной

от меня стороне чайного столика.

Грива и хвост принцессы ночи развивались на неощутимом ветру, между прядями то и дело вспыхивали и гасли едва заметные иллюзорные звезды складывающиеся в целые созвездия, (на мой взгляд, это было гораздо красивее, нежели любые украшения из металла и драгоценных камней). Сама же кобыла была красива, словно мечта романтичного жеребца, вышедшая прямо из снов, оставляющих после себя приятную сердцу легкую тоску о несбыточном.

Сравнивая трех богинь Эквестрии, сложно отдать предпочтение красоте одной из них. При взгляде на Селестию создается ощущение строгости и мягкости, которые могут сочетаться лишь в заботливой матери, готовой зубами вцепиться в горло наглеца, посмевшего покуситься на ее дитя. В чертах мордочки богини солнца временами мелькает нечто хищное, скрываемое ото всех за маской всепонимания и доброты, давно ставшей привычной, так что ее даже нельзя назвать фальшивой.

Красота Каденс более "теплая" и "приземленная", (если такое вообще можно сказать о богине любви). Она ближе и понятнее для пони, возможно потому, что сравнительно недавно была одной из самых обыкновенных смертных кобыл.

Луна в свою очередь воплощает мечты, которые жеребцы порой сами от себя скрывают, подсознательно пытаясь их увидеть в окружающих кобылках. Даже сидя напротив нее и рассматривая мордочку, я осознаю что вижу нечто прекрасное, но при этом вряд ли смогу перенести образ темно-синей аликорна на бумагу, так как портрет не сможет отразить и десятой части мистического обаяния принцессы ночи.

Из всего выше сказанного можно сделать простой, но спорный вывод: Селестией жеребцы готовы восхищаться, но лишь с некоторого расстояния, по Луне многие будут истекать слюной, пряча в своих мыслях постыдные мечты и лишь на Каденс любой подданный был бы готов жениться.

"И о чем я только думаю...".

В молчании, получив разрешающий кивок от темно-синей аликорна, разливаю чай по чашкам. После того как мы сделали по первому глотку, принцесса ночи наполовину прикрыла глаза и произнесла:

– Моя сестра сообщила, что вы о чем-то хотели со мной поговорить, гранд-магистр.
– Голос Луны был звонким и одновременно мягким, завораживающим и убаюкивающим словно колыбельная.

– Это правда, ваше высочество.
– Сделав второй глоток, отставляю чашку на блюдце.

– Луна.
– Принцесса ночи улыбнулась уголками губ и подмигнула.
– С Селестией вы уже перешли на "ты", а мне бы не хотелось от нее отставать... К тому же, когда правители соседних стран обращаются ко мне "ваше высочество", я начинаю чувствовать себя старой.

– Как скажете...
– Я начал было говорить, но был прерван обиженным выражением мордочки собеседницы, в

этот момент ставшей похожей на взрослого жеребенка.
– Как скажешь, Луна. Тогда и ты обращайся ко мне по имени.

– Вот и договорились.
– Искренне, (по крайней мере мне так показалось), обрадовалась богиня луны.
– Так что ты хотел обсудить, Мозенрат?

– Гхм.
– Прочистив горло, встаю в полный рост и склоняю голову.
– Я признаю за собой долг перед принцессой Луной и обещаю, что приложу все возможные усилия, дабы вернуть его.

Магический и духовный фон колыхнулись и замерли, а в комнате повисла недоуменная тишина, которую нарушила темно-синяя крылато-рогатая кобыла:

– Это неожиданно и лестно, но я не могу принять твое обещание.

– Луна.
– Подняв морду, встречаюсь взглядом с глазами собеседницы.
– Однажды ты спасла если не мою жизнь, то разум. Если я не смогу отплатить тебе за это...

Меня прервали слабые хихиканья, которые постепенно переросли в сдавленный смех. Утерев воображаемую слезу, принцесса ночи состроила виноватую мордашку и произнесла:

– Извини, просто вид у тебя был уж больно официальный и одухотворенный. Совсем как у жреца во время молитвы.

– Это...
– Усевшись на круп неопределенно взмахиваю правым передним копытом.
– Довольно обидно.

– Я же извинилась.
– Принцесса ночи насупилась.
– Но все же... Я - Луна, диарх Эквестрии и покровительница снов, прощаю Мозенрату, гранд-магистру Блэксэндии, все его долги относящиеся ко мне напрямую или косвенно.

Ощущение, словно бы с моей души упал камень, (совсем небольшой и почти незаметный), на несколько мгновений заставило растеряться.

– Стало легче?
– Богиня луны мягко улыбалась, глядя на меня покровительственным и слегка ехидным взглядом.

"И не скажешь, что общаешься с существом, которое живет несколько тысяч лет".

– Я хорошо сохранилась.
– Хмыкнула темно-синяя аликорн и выпрямив спину распахнула широкие крылья, позволяя осмотреть себя во всей красе.

Перед внутренним взором промелькнуло несколько картинок, за попытку осуществления которых Астрал и Тантра сильно бы разозлились. Пришлось делать над собой волевое усилие чтобы продолжить разговор в прежнем тоне:

– Как ты узнала, о чем я думаю?

– Опыт и удача.
– Луна вернулась в прошлое положение, левую переднюю ногу положив на край стола.
– Иными словами: просто угадала. И никакой магии.

"А я лишь подтвердил ее догадку. М-да".

Выигрывая время, отпиваю немного чая. Собеседница в это время решила отдать должное закуске.

– Признаться честно: не ожидал того, что мы сможем встретиться так скоро.
– Закончив говорить, приподнимаю брови в вопросительном жесте.

– Время - это понятие относительное.
– Принцесса ночи с сожалением оторвалась от угощения и вернулась к диалогу.
– Для жителей Эквестрии, с момента второго пришествия Найтмер Мун прошли дни, для меня же с момента освобождения от демона, миновали субъективные месяцы полные слез, разговоров с сестрой, работы...