Владыка Ледяного Сада. Конец пути

Гжендович Ярослав

Драккайнен вдруг увидел, как его прошивают три туманных, ярко-желтых призрачных луча, и успел заслониться щитом. Ламинат глухо стукнул. Услышав топот копыт, Вуко развернулся и на ходу вскочил в седло Ядрана.

Очередная стрела воткнулась в поручень моста со стальным звуком, словно гвоздь, и еще одна прожужжала над головой, словно шершень.

– Еще и сзади! – крикнул Вьюн, прижимая арбалет к плечу.

– Вслепую не стрелять! – рыкнул Драккайнен. – Бриллиант!

Кони сбились в группку, создав шестиугольник, потом развернулись

задами друг к другу, всадники вскинули щиты. Новые стрелы воткнулись в дерево.

– И что теперь? Не знаем откуда, не знаем сколько.

– Высматривайте их, мы должны пробиться. Под прикрытием дыма. Готовить свечи. Грюнальди, высекай огонь. Цифраль, где Змеи? Сколько?

– Это не Змеи. Их где-то десять. За поворотом ждут кони. И пехота. Человек сорок. У них копья и топоры.

– Проверь дорогу позади них. Бегом!

– Было честью знать вас, – сказал Грюнальди.

Феечка исчезла. Стрелы втыкались в снег и грязь вокруг них с ядовитым, резким бряканьем, создавая круг. Короткое оперение из пестрых перьев лесных птиц. И длинные древка в полтора локтя. Змеи пользовались оперением из черных вороньих перьев или крашенных в черно-красное, а стрелы у них были короткие, толщиной почти в палец.

– Зажигаем свечи?

– Ждать! Дорога впереди перекрыта!

Они сжались в седлах за щитами, а Вуко зло закусил губу, судорожно прикидывая варианты. Пока нападавшие не пытались их выбить. Стреляли скорее предупреждающе, под ноги или в щиты.

– Мы не Змеи! – заорал он так, что собственный голос загудел у него под шлемом, словно внутри колокола. – Мы за ними гонимся! До вас нам дела нет!

– Кто вы такие?! – крикнули откуда-то сверху. – Чего здесь ищете?

– Мы с Побережья Парусов! Гонимся за Змеями, которые похитили наших. Хотим их поубивать, забрать своих и вернуться к себе. Нам не за что сражаться!

– Бросайте оружие, тогда поговорим!

– Каждый раз одно и то же, – вздохнул Вуко раздраженно. – Нужно же торговаться, кретин.

Сплюнул в снег и приготовился к следующему рыку.

– Мы уберем оружие! Вам нечего бояться, нас только шестеро! – крикнул и обронил своим через плечо. – Мечи в ножны! Стрелы с тетивы, возможно, мы останемся живы.

Сам поднял правую руку, с луком, придерживая пальцами стрелу. Расслабил ладонь, позволяя стреле упасть на землю, медленно спрятал лук в сагайдак у седла. Просунул вторую руку под ремень щита и перебросил тот за спину.

Остальные неохотно опускали защиту, однако и укрывшиеся лучники перестали стрелять. Кони нервно мурлыкали, трясли головами, ручей журчал, а вокруг них торчал круг стрел, словно клумба странных цветов. Наверху каркали вороны.

Вуко развел руки в стороны и толкнул коня коленями. Ядран двинулся вперед, ломая копытами ограду цветных перьев и стуча холодными подковами о лед дороги.

Перед мостом Драккайнена уже ждало трое всадников в черной наборной броне, украшенной сложными узорами из меди, в глубоких шлемах с широкими наносниками. Тот,

что был впереди, медленно снял шлем, отдал его сидящему справа, а потом соскочил в снег и медленно пошел по мосту.

У него были старательно расчесанные волосы и светлая борода, заплетенная в две косички, продернутые в серебряные кольца, а на спине был синий плащ, подбитый белым мехом. Выглядел он достойно и официально, даже сапоги с меховыми отворотами казались дорогими и элегантными. Драккайнен в своем маскирующем анораке и закопченном полупанцире чувствовал себя вымотанным и похожим на грязную зебру.

– Не нужно было выбрасывать те блестяшки, – проворчал Вуко, сходя с коня. – По крайней мере, нужно было оставить корону.

Встретились на середине моста. Представительный мужик сплел руки на груди, но предусмотрительно: правая рука на левом предплечье, в результате его ладонь оказалась над рукоятью меча в ножнах. Стоял так, будто бы спокойно и равнодушно, но в случае чего легко мог перейти к атаке.

Драккайнен отбросил капюшон и слегка поклонился, одним движением головы, полагая, что не стоит перегибать с вежливостью.

– Те три стрелы ударили в мой щит, – сказал он тоном приятельской беседы. – Будь у меня реакция похуже, я бы сейчас лежал здесь.

– Я потерял немало людей, – напряженно ответил элегантный. – А вы чужаки. Те носят черное, вы – белое, и то, и другое странно. У вас даже щиты белые, без гербов. Откуда бы нам знать? Хотя у тебя что-то просвечивает… Суслик?

– Должен был быть волк, – пояснил Вуко с легким раздражением. – Но не получился, и я его закрасил. Я – Ульф Ночной Странник. Чужеземец, но живу среди Людей Огня, вверх по Драгорине. Позвольте нам пройти. Те Змеи недалеко, и мы очень спешим. У них наши люди и кое-что, что нам принадлежит. Они довольно опасны, с ними Деющий.

– Ты разговариваешь с Кунгсбьярном Плачущим Льдом, стирсманом Людей Воронов. Это моя земля и мои люди, – обронил тот высокомерно. – Змеи, прошедшие этим путем, – мое дело. Они мои, как олени в лесах и рыбы в ручьях, и золото у корней гор. Ты говорил, что у них кое-что твое. Что именно?

– Тебе оно не слишком пригодится, – заметил Драккайнен. – Ценность его скорее сентиментальна. Это гроб.

Кунгсбьярн Плачущий Льдом, стирсман Людей Воронов, на миг растерялся.

– Что?

– Гроб, – повторил Драккайнен терпеливо. – Полный. То есть с содержимым. Это… того… моя тетушка. Любимая тетушка.

Элегантный оглянулся немного растерянно, когда Вуко вспомнил, что на Побережье Парусов принято трупосожжение. Решил не погружаться глубже.

– У Змеев нет ничего, что могло бы тебя обогатить. Если же ты решишь нас перестрелять, мы станем пробиваться. В конце концов погибнем, но мы – умелые люди. Подставишь своих совершенно зря, а Змеи продолжат странствовать твоими землями.

– Они украли у тебя гроб? – осторожно спросил Кунгсбьярн.

Драккайнен вздохнул, мысленно ругая себя за тот «гроб».