Владыка Нового Мира
Шрифт:
Ну а теперь же…
Да, теперь вера Разящего Весла подпитывает меня энергией! Но всё равно о-о-о-очень-очень скромно, — её ведь едва на утоление «человеческого» голода хватило, — так что поглотить несколько шариков-даров было бы сейчас весьма кстати. Любые крохи на счету.
Тем более: а вдруг хватило бы? Вдруг качнул бы себя на уровень повыше и обзавёлся боевой формой. Которая, — что-то мне подсказывает, — будет выглядеть именно так, как сегодня во время молитвы Додерика. Теневые доспехи, все дела.
Ну да ладно.
Сперва я высказал гоблинам за то, что из-за них, уродов, мне пришлось в одних трусах портироваться на болота. Потом думал попугать ужасами грядущей жизни, но ведь… а вдруг и впрямь испугаются? Вдруг откажутся перерождаться, останутся у меня на переправе и будут виды портить? А Ада, чтобы заставить их передумать, у меня пока что нет. Да и нехорошо это — души удерживать.
Так что не. Отпустил.
— А-а-а-а-а-а!!! — визжал один из гоблинов, по пути в закат одной рукой удерживаясь за перекладину кабинки.
Соскользнул с сиденья, бедолага. Н-да. Надо бы, к слову, доработать всю эту тему с кабинками. Крытыми их сделать, что ли? Или тупо эскалатор в небо запустить? Ладно, посмотрим.
Пока суть да дело, я добрался до Трассы. Суббота, время чуть за шесть утра, и город, к моему счастью, пока что спал. Почему к счастью? Да потому что выглядел я сейчас, как сутенёр — в длинной шубе на голое тело. Широкополой шляпы мне теперь только не хватало, золотых цепей и негритянского происхождения. Но даже так, блин, получалось весьма колоритно.
Никакой человеческой одежды у гоблинов, конечно же, не оказалось, и они на скорую руку пошили мне вот это. Ну… Шуба хотя бы не «лоскутная», — и на том спасибо, — а чисто из лисицы. Робяты держали шкуры про запас, и по случаю использовали. И! Не исключаю момент, что если отдать её толковому портному и догнать до ума, то шубу можно будет выгодно продать.
Продать…
Точно-точно, сегодня же ярмарка. Планы менять не буду — заскочу домой, посплю пару часиков, а потом вперёд, торговать чаем.
— Харон? — встретил меня в подъезде Карякин и с недоумением оглядел шубу.
Кажись у старичка синяя зорька случилась. Подскочил ни свет ни заря после попойки, ещё чутка хмельной. Ходит себе и даже не подозревает, что над ним уже нависло дамоклово похмелье.
— Дядь Сеня? — невозмутимо ответил я, мол, ничего странного не происходит.
Тут же на шум из своей квартиры вышел вомбат; так быстро, как будто под дверью караулил.
— Арсений Михайлович, — вежливо произнёс Батяня и протянул руку Карякину так, будто бы пару часов назад не жрал вместе с ним в три горла и не танцевал по улице. — Харон, — а затем и со мной поздоровкался.
— Батяня, — кивнул я и пожал руку.
Вот так. Назвали мы друг друга по именам и стоим посередь лестничной клетки, молчим неловко. А взгляд мой сам собою на плечо Батяни упал. На свежую татуировку, которой ещё буквально недавно там не
— Чо? — Батяня поймал мой взгляд, сам глянул на своё плечо, неподдельно удивился и сказал: — Ой.
Но не девчачье отрывистое «ой», а мужицкое. Громогласное, основательное и явно что охреневающее. При том что охренеть ему было с чего, ведь татуировка до боли напоминала известный мужской орган в режиме боевой готовности.
— Это маяк, — поспешил оправдаться Батяня. — Моряцкий символ надежды. Это вот островок внизу, а сверху световая камера и… чо?! Маяк, говорю! — вомбат недовольно нахмурился и перешёл в нападение: — Классные у тебя трусы.
— Спасибо.
И снова тишина.
— Нос ещё не отвалился, кстати, — обратился я к Карякину как будто бы между делом.
— Какой нос?
— Тот, что ты вчера статуе прилепил.
— Ы-ы-ыкх, — крякнул дядь Сеня и судя по задумчивой роже принялся вспоминать. — Да-а-а-а-а…
— Ага.
— Угу.
Постояли мы ещё чуть-чуть и разошлись по квартирам. И ни у одного из нас не было вопросов к другому. Шубу я повесил в прихожей и опять, — в который уже раз за эти сутки, — погнал в душ. Потом установил будильник и всё-таки лёг поспать. Провалился в сон, как только голова коснулась подушки…
— Ро-о-о-ой! — радостно протянул я. — Дружище, как ты?!
Вокруг шумела ярмарка.
Лицензии, разрешения, маркировки, штрих-коды — всё это пошло по звезде сразу же после Исхода. Причём не частично, а вот прямо целиком и полностью; в одночасье. Импорт из родного мира прекратился, общество залихорадило, и теперь о санкционированной торговле и защите прав потребителя никто и слыхом не слыхивал.
Какой там контроль? Пожалуйста, удовлетворяйте спрос, коли есть такая возможность! У кого что есть, тот тем пускай и торгует, а налоги… налоги заплатят крупные игроки. Почём зря нагибать простых людей в таких условиях? Себе дороже. Мало того, что маленькие, — и потому мобильные, — в любом случае найдут обходные пути, так ещё и обиду затаят.
К тому же.
Налог… как бы его так теперь взять-то, а? В это шаткое время, когда сама концепция денег встала под сомнение. А ведь именно так и есть! Города воюют — это раз. Валюта ничем не подкреплена — это два. Золото? Ну да, ну да, только кому оно сейчас всралось? Ещё про крипту расскажите, ага.
Насколько мне известно, большинство городов пользуются имперским рублём, который до сих держится лишь на привычке и честном слове, но самые прошареные уже пытаются запустить свою валюту. Кто-то её к хлебу привязывает, кто-то к зерну, кто-то ещё к чему-то…