Владыка Нового Мира
Шрифт:
— А ну стоять! — заорал я на Розочку, которая уже занесла над ней дубину.
Розочка сперва посмотрела на меня с неподдельным удивлением, а затем обиделась.
— Придурки, млять! Вы где её нашли?!
Глава 8
Ночь. Луна. Стрёкот болотных насекомых, влажная дымка по ногам и подрагивающий свет факелов.
— Ну Влады-ы-ы-ыка! — ныл Додя. — Ну пожалуйста!
А Розочка вообще ушла на край поляны. Демонстративно села задницей на голую землю спиной ко мне, скрестила руки на груди и засопела
— Владыка, ну мы же в твою честь! Ну давай пырнём жертвенную бабу, а?!
— Нет!
— Ну чуть-чуть пырнём! Совсем немножко!
— Нет, я сказал!
— Ну мы же так старались!
Додя с досады выкинул в кусты свою чашку с краской, которой рисовал на девушке ритуальные узоры. И которая на поверку оказалась густым клюквенным соком, — об этом я чуть ли не в первую очередь справился. Подумал сперва, что это кровь, но вот ведь — пронесло.
— Мы как лучше хотели!
— Ох дебилы, — выдохнул я и ещё раз оглядел поляну. — Где её одежда?
Словами не передать, как мой взор радовала нагота «жертвенной бабы», и как манила её молодость. Самый, блин, сок, и ни одного изъяна. Грудь — наливная, попа — широкая, ноги — длинные и стройные; талия — на месте. И мордашка смазливая, даже несмотря на торчащий во рту кляп. Голубоглазая такая пепельная блондиночка, вот только не деланная типовая кукла, а очень даже своеобразная. И чертами лица своеобразная, и общим каким-то… м-м-м-м… вайбом?
А ещё она мне как будто бы кого-то напоминает. Вот только кого?
Короче! Хватит пялиться! Как бы приятно оно не было, валяться связанной и обнажённой на камне посередь болота — есть унижение. А она чем такое заслужила? Правильно, ничем.
— Одежда её где, спрашиваю?! — прикрикнул я на сэра Додерика.
— Ищу, Владыка, ищу, — недовольно пробубнил гоблин, ковыряясь где-то за камнем. — Я Владыке девственницу поймал, а он…
— Стоять! — тут в мою голову закрались мысли столь гнусные и ужасные, что я был готов прикончить Додю прямо на месте. — Ты откуда знаешь, что она девственница?!
— Так ведь… это, — захлопал глазами гоблин. — Ну понятновое же дело. Владыка, ты глянь какая она уродошная. У кого на такую страходилду динь-дон воспрянет?
— Фу-у-ух…
Как пришли плохие мысли, так и ушли. Ну да! Вкусы сэра Додерика мне понятны уже давно, и наши с ним понятия насчёт красоты сильно разнятся.
— То ли моя Розочка, — нежно сказал жрец, глядя как жена почёсывает широкую прыщавую спину.
— Одежда!
— Да-да, Владыка, ищу!
Итак, одежда. Внезапно, это было не летнее платьишко, и даже не казуальные джинсы с футболкой. Не-а. Сперва Додерик достал из-за камня объёмный клубок тряпья, в котором угадывался походный спортивный костюм цвета хаки. Затем такую же камуфляжную кепку с налобным фонариком, и точно такой же рюкзак. Не на сто литров, как у меня, но тоже весьма внушительный.
— И вот ещё какая-то штукоёвина странная. Смари, Владыка…
Я тоже сперва не понял, что именно Додя крутит в руках, а потом вдруг как понял. Спортивная рогатка. Здоровая такая, тяжёлая, с
Хм-м-м…
Барышня у нас охотница, что ли? Тоже на лабрадуток пошла? Поверхностная логика говорит, что всё так. Но если копнуть чуть глубже, то сразу же появляются несостыковки. Во-первых, почему ночью? Во-вторых, почему одна? А в-третьих, весь этот профессиональный обвес настолько профессиональный, что наводит на мысли о непрофессионализме.
Всё какое-то уж слишком новенькое и навороченное. А снаряга ведь должна быть проста и, что самое главное, поюзана. Опробована в полевых условиях; побита, потёрта и десять тысяч раз заштопана. Так что складывается у меня такое впечатление, что городская фифка решила поиграться в поход, накупила себе побрякушек и первый раз в жизни вышла в лес. Ну и доигралась прям сразу же. Встретила Кровавого Додю с женой и лежит теперь на камне, мычит. И кстати!
— Вытащи кляп, — скомандовал я, а сам тем временем расправил куртку и накинул её на девушку сверху, чтобы срам прикрыть.
— М-м-м-м, — лениво промычала она даже теперь, когда ничто не мешало говорить. — М-м-м-м…
— Что с ней?
— Мультипликацию поглядывает, — пояснил сэр Додерик. — Я ей грибочков специальновых дал, чтобы сильно не брыковалась.
— Придурок, — вздохнул я, приблизился к лицу девушки, и пощёлкал пальцами прямо у неё перед носом. — Э-э-эй, — протянул я как можно мягче и нежней, будто с ребёнком разговариваю. — Приве-е-ет. Ты как?
— Звёзды пляшут, — ответила девушка и с улыбкой уставилась в небо. — Красиво-то как. Ничего красивей в жизни не видела. Туда-сюда, туда-сюда, туда…
— Э-э-эй, — и снова щелчок для привлечения внимания. — Ты откуда к нам такая?
— Из Нового Сада…
Ну хоть так. Недалеко тащить обратно.
— А звать-то тебя как, красавица?
— Елиза… Елиза… Ели-ели… Ели-ели-ели…
— Елизавета?
— Да! — и снова эта пьяненькая улыбка. — Елизавета Евграфовна. У-у-у-ух, какие у тебя большие глаза-а-а-а-а…
Девушка вдруг вытаращилась на меня, ну а я… я, признаться, охренел. Картинка сложилась моментально. Думаю, что после Исхода в этом мире Евграф — имя на порядок более редкое, чем тот же Кровавый Додя.
Так что на камне передо мной лежит не кто-нибудь, а родная сестра барона Менделя. Его-то она мне мельком и напомнила, ага.
— Ну молодцы, чо? — сказал я Доде и едва удержался от того, чтобы отвесить гоблину физически-усиленный подзатыльник. — Когда она теперь в себя придёт?
Жрец в ответ лишь пожал плечами, а Лиза Мендель продолжила наблюдать за удивительной пляской звёзд.
— Так…
Из-за кустов тем временем начали доноситься агрессивные вопли. Как правильный вождь, Жабыч раскачивал клан; теребил воинственные струны души своих соплеменников и настраивал их на грядущее побоище. И отменять это самое побоище из-за глупости двух зеленокожих придурков я не собираюсь. Время идёт, и сколько можно уже топтаться на одном месте?