Владыка Сардуора
Шрифт:
– С ним разберемся позже. Сейчас давай вернемся на пузырь. И молись Оррису, чтобы гнома не нашли до нашего отлета…
Но все обошлось. Никто не заявил властям о теле, а капитан корабля не искал пропавшего пассажира. Словно и вправду на какое-то мгновение на К’ирсана и его людей упала тень милости богов. Даже доморощенные ловеласы прекратили докучать «супруге почтенного купца». Последний участок пути до Ког Харна прошел тихо и спокойно.
– Затишье перед бурей! – сообщил Терн, когда они перевезли последний сундук на постоялый двор на противоположном от причальной башни конце города. –
Согнара тут же горячо поддержал Гарук, а вот Руорк с Гхолом его мрачного настроения не разделяли. Если Руорк был счастлив просто оказаться на твердой земле, то гоблин радовался возвращению на родину: пусть до земель его народа были многие сотни верст – на Сардуоре он опять почувствовал себя дома.
Лишь К’ирсану никак не получалось разобраться в собственных ощущениях. Исколесив половину света, он так и не нашел своего места. Отовсюду его гнали как бешеного зверя, и вот теперь, сделав круг, он возвращался туда, откуда начался его путь. Чем это закончится, не мог сказать никто.
– Буря или нет, но мы на месте. А значит, пора приниматься за работу. – Не давая никому раскрыть рта, Кайфат тут же распорядился: – Руорк, Гарук – остаетесь здесь. Насколько я помню, в Сардуоре вопрос с преступностью решается силами рядовых граждан. Не хотелось бы потерять наш «багаж» из-за банального разгильдяйства. Мы же втроем нанесем визит местным ростовщикам.
– К ним-то зачем? – удивился Терн.
– А ты собрался слитками с клеймом банка гномов расплачиваться? Нет? Значит, пора малую часть золота в звонкую монету обратить. – К’ирсан развернул местную газету, ткнул пальцем в раздел объявлений: – Начнем отсюда.
В городе оказалось аж шесть контор ростовщиков и менял, успешно конкурирующих с единственным банком гномов. Выбор К’ирсана остановился на небольшой лавке в Нижнем городе. Здравый смысл подсказывал, что ее хозяин не будет чересчур требователен к соблюдению законности сделок. Иначе он вряд ли обосновался бы в таком районе.
С собой взяли небольшой сундучок, который попеременно несли Терн с К’ирсаном. Гоблин по причине слабосильности как носильщик был забракован, чем вызвал страшное раздражение сержанта. Большую часть пути он то и дело покрикивал на лопоухого коротышку, изощряясь в ругательствах. Тот вяло огрызался.
Зато Кайфат про себя тихо радовался прогулке. Он наконец-то сменил к демонам женский балахон на плащ с глубоким капюшоном, и сразу стало как-то легче дышать. Больше не надо следить за походкой и жестами, молчать на людях… Здорово! Устроившийся у него на шее Руал ощущал настроение хозяина и тихо посвистывал от радости.
Контора «Денежный дом Маккея» располагалась в неприметном двухэтажном строении, наверное, на самой грязной улице города. Не внушали доверия и соседские дома. С одной стороны глухая стена заброшенного склада, с другой – полуразрушенный барак, а через дорогу и вовсе обгоревшие развалины какого-то особняка. Случайно сюда не забредешь.
– Может, зря мы ребят на постоялом дворе оставили, а? – спросил Терн задумчиво. – Здесь можно короля грохнуть – концов никто не найдет.
– Справимся, – сухо уронил К’ирсан и постучал
Рядом с порогом немедленно зашевелилась куча тряпья. На капитана уставилось чумазое лицо парнишки лет десяти – двенадцати:
– Вы, господин хороший, громче стучите. У старика Маккея дверь такая, что там ни мархуза не слышно, – сообщил оборванец, норовя заглянуть под капюшон к Кайфату.
– Учту.
К’ирсан направил в правую руку толику Силы и бухнул кулаком, да так, что створка заходила ходуном. Мальчишка испуганно ойкнул, торопливо отполз подальше, а капитан вдруг усмехнулся и, нашарив в кошельке пару гильтов, швырнул бродяжке.
Уверенность в себе стала возвращаться к нему даже раньше, чем магия…
Старый Маккей на деле оказался кряжистым мужиком лет пятидесяти с огромными кулачищами и насквозь уголовной рожей. С такой внешностью ему больше подходила роль головореза с большой дороги, а не почтенного ростовщика. Хотя кто знает, чем он занимался в молодости. Во всяком случае парочка его подручных разбойное ремесло точно не бросила. Насколько помнил К’ирсан, такие кривые ножи, как у них, очень любили бандиты в Восточном Кайене.
К новым клиентам Маккей отнесся подозрительно. Все твердил, будто ничем предосудительным в его конторе не занимаются. Дают деньги в рост – тем и живут. Если же господа хотят чего-то купить или, того хуже, продать, пусть они обращаются к Труску-меняле или в ломбард Гурилика. Надо сказать, он был весьма убедителен. К’ирсан уже собрался развернуться и уйти, когда в разговор вступил Терн. Глядя куда-то поверх головы хозяина, он нейтральным тоном сообщил, что они хотят продать несколько мерных золотых слитков с клеймом гномьего банка. Причем быстро, без огласки. Сказал и поставил на стойку желтый брусок в пол-ладони размером.
Все возражения Маккея как рукой сняло. Глаза загорелись такой алчностью, что, пожелай К’ирсан уйти, его бы уже просто не отпустили.
Для перекупщика сделка и вправду выглядела весьма привлекательно. Золото в слитках повсеместно играло роль финансового резерва, который удобного хранить, а при нужде можно пустить на чеканку монет. В королевских сокровищницах и хранилищах торговых компаний, потайных подвалах в замках дворян и особняках магов звонкие фарлонги часто соседствовали с пирамидами из желтых кирпичиков. Они были стандартом в расчетах, абсолютом, на который равнялись. Потому как слишком уж различались по ценности ходящие в обращении монеты разных стран и эпох. Почти всегда получалось, что горсть монет была гораздо дешевле равного по весу золотого бруска гномьего банка.
И вот теперь столь редкий и ценный товар сам плыл в лапы ушлого дельца. К’ирсан глазом не успел моргнуть, как на прилавке появились весы, счеты, и Маккей принялся что-то увлеченно писать на бумаге. Терн активно пытался спорить, но без особого успеха. Пока им не продемонстрировали финальную сумму. Вот тогда-то Согнар разошелся вовсю. Прошелся по родным и близким ростовщика, не обошел стороной привычек и постельных пристрастий. Маккей выслушал его с явным удовольствием, а затем сообщил: «Ну вы же сами пожелали быстро. Скорость имеет свою цену. Зато я гарантирую, что о нашей сделке не узнает никто». И Терн замолчал.