Владыка Смерти
Шрифт:
Жена Симму выбежала из зала в то мгновение, когда распахнулись окна. Она не продумала заранее план действий. Скорее, она действовала бессознательно. Но то, что она сумела вырваться из кольца чар Зайрека, объяснялось вовсе не этим. Заколдованные мудрецы и чародеи словно вросли в пол. Красавица же смогла ускользнуть, подстегиваемая безумным страхом. Дело в том, что она была дочерью волшебного создания. Колдовство Зайрека не коснулось ее по той же причине, по которой не обольстил ее сад второго колодца. Кровь ее неземного отца — фиолетовая кровь духа стихий, — смешавшись с человеческой, уберегла ее от земного колдовства. Что касается Улума,
Кассафех бежала к воротам, чтобы проскочить через них, заручившись помощью Йолсиппы. Толстяк ведь оставался единственным свободным человеком в городе, поскольку не присутствовал на пиру. В сущности, женщина больше нуждалась в его дружеском участии. Ее предали, но у нее не было времени горевать об измене Зайрека.
Недалеко от ворот со скоростью, недоступной жене Симму, промчались в противоположном направлении три пятнистых леопарда. Их сверкающие золотистые глаза почему-то привели Кассафех в замешательство. Ей показалось, что хищники нашли выход, который был недоступен ей.
Ее же дорога вела к стене, в которой были сооружены медные ворота, сияющие в лунном свете.
Кассафех быстро взобралась по лестнице, высеченной в скале, и прошла сквозь низкую дверь сторожевой башни.
— Йолсиппа! — закричала она. — Симмурад погиб.
Но Йолсиппа остался лежать на своем ложе, с присвистом похрапывая и что-то бормоча во сне.
Тогда Кассафех схватила кувшин и перевернула его вверх дном над головой привратника. Но это оказалось бесполезно, толстяк уже выпил все вино, и кувшин был пуст. Женщина в ярости принялась хлестать его по щекам и вдруг услышала далекий, но зловещий грохот, камни под ее ногами и над ее головой задрожали.
— Йолсиппа, проснись! Будь ты проклят! Скорее открывай ворота, нам надо бежать отсюда!
Бывший вор, наконец, очнулся и первым делом благоразумно спросил:
— Кто взял город?
— Смерть! Владыка Смерти в городе. Зайрек помог ему! Вот-вот случится что-то ужасное… Не знаю, что это, но мне страшно!
Йолсиппу прошиб пот, и он бросился к рычагам устройства, открывающего ворота.
— А Симму? Как он? Разве он не стал сражаться с Владыкой Смерти?
Кассафех завопила, собираясь, должно быть, рассмеяться. Но из ее глаз полились слезы, хотя красавица и сама не знала, кого оплакивает. Однако, взяв себя в руки, она закричала на Йолсиппу, чтобы тот пошевеливался. Между тем Йолсиппа не спешил, а подозрительно оглядывался по сторонам.
— Боги, которые ненавидят меня, опять проснулись. Ворота не подчиняются мне.
— Зайрек и сюда добрался! — простонала Кассафех.
Толстяк снова налег на рычаги, а Кассафех помогала ему. Ее слезы и его пот ручьями стекали на пол, но ворота и не думали открываться.
— Может, попробуем удрать через потайную дверь? — спросила Кассафех.
— Слишком высоко, да и стена отвесная! Будь проклят тот идиот, который ее придумал!
Однако, горя желанием увидеть, что же им угрожает, они все-таки открыли дверцу и выглянули наружу.
Зеленая луна, не скупясь, заливала все вокруг ярким светом.
Ночь казалась тихой и мирной, вокруг высились горы, а впереди и внизу, до самого горизонта в звездном свете, сияло огромное море. Но тут снова ударил гром, лунная дорожка на воде задрожала и раскололась, словно разбитое зеркало.
— Море, —
— Ну да, оно неспокойно, — подтвердил Йолсиппа.
— И гораздо ближе, чем прежде!
Йолсиппа вытянул шею, прищурился и подумал, что лучше бы глаза обманывали его. Море, серое и холодное, бурля и вскипая, подобралось к подножию скал. Время от времени огромная волна ударяла в каменную стену. Море медленно наступало на город бессмертных.
Зайрек, владевший знаниями и магическим искусством Морского Народа, вызвал ледяные воды древних морей и с ними всех чудовищ, живущих в их глубинах.
Морские течения отклонились от своих обычных путей. Воды устремились на восток, не обращая внимания на зовущую их багрово-зеленую луну, которая и в те дни, когда Земля была еще плоской, властвовала над соленой водой. Из пучин, из бездны, из лона самой Земли, мощным ударом снеся все преграды, поднялись гигантские волны. Море наступало на сушу. Оно поглотило восточный берег, его пляжи и мраморные укрепления. Однако больше всего оно стремилось поглотить Симмурад.
Зайрек стоял на крыше самой высокой башни города. Симму, его награда, беспомощно распростерся у ног чародея. Маг взывал к морю на древнем языке магии. Он не чувствовал ничего — или почти ничего, кроме своего нечеловеческого могущества — опьянение силой сменилось изжогой ненависти. Владыка Смерти давно удалился, утолив жажду мести — если она вообще существовала.
Преодолев высокие стены и устремляясь вниз, к центру города, море, ликуя, хлынуло в долину Симмурада. Шум водопада и грозы сливался с грохотом исполинских волн, бьющих в склоны гор.
Постепенно сады и бульвары, прекрасные колоннады и дворики города были затоплены. Море, скрывая верхушки деревьев, медленно поднималось по ступеням крепости.
Вода неслышно скользнула в пиршественный зал дворца. Она уже наполовину поглотила зеленую плиту перед входом, добралась до слов Я — Симмурад и теперь нежно целовала их.
Вот вода скрыла пол, охватив изящные лодыжки бессмертных женщин, безобразные ступни мудрецов и сапоги воинов, но никто из них не шелохнулся. Никто не двинулся с места и тогда, когда море, осмелев, поднялось по их ногам выше, лаская застывшие тела. Скованные чарами, бессмертные не ощущали прикосновения моря, но все видели и понимали. Вот вода поднялась до их подбородков, но несчастные не противились и не задыхались. Глаза их напоминали гладкие камни на берегу. Уязвимые, как обычные люди, они утонули, но благодаря приобретенному бессмертию оставались живы. Однако теперь их жизни были не нужны им.
Бессмертных моментально облепили мельчайшие морские создания, зодчие моря. Обычно у них уходили годы на возведение прекрасных сооружений из белого коралла, но по зову Зайрека здесь собрались лучшие подводные строители. Со знанием дела принялись они за работу. Вскоре каждый бессмертный получил персональную тюрьму из белого коралла.
Зайрек лишь ускорил окаменение, которое он заметил в жителях Симмурада, увидев их впервые. Тогда они были восковыми куклами, а теперь стали коралловыми статуями. Они никогда не умрут, но все же Смерть может праздновать победу. Немного погодя вода достигла потолка зала, и рыбы стали сновать туда-сюда через разбитые вихрем окна. Однако море еще не добралось до самых высоких башен города. Теперь оно уже не было бурным, оно стало тихим и ласковым, оно целовало свои жертвы перед тем, как их поглотить.